Боги великой пустоты. Мертвец. Дмитрий Расторгуев
глазеть, – повторил командир, – нас не так много, чтобы разбираться. Лучше побыстрее добраться до замка. Пусть сэр Фридульф высылает сторожевой отряд.
Сердце Берта заколотилось сильнее. Забыв об усталости, он прибавил шаг вслед за ускорившимися лесничими. Теперь парня беспокоило только одно: когда же, наконец, он окажется в безопасности в стенах замка. Загадочные преследователи не на шутку его перепугали.
– Странные они, – твердил замыкающий, – и лошади у них какие-то странные.
– Может, оставим этих здесь и поскачем быстрее в Блэкхилл? – кивнул на пленников другой лесничий, и на лбу Берта выступает холодный пот.
– Нет уж, – возразил третий, – я получу свою двадцатку за арестованных, пусть хоть сами бесы из преисподней меня преследуют.
– Если б они хотели, давно напали бы, – рассудил командир, – поэтому никого отпускать не будем. А может, они на то и рассчитывают, пытаясь нас запугать? Может, эти двое – их дружки?
Почти всю оставшуюся дорогу до Блэкхила неизвестные не отставали. Когда совсем стемнело, фигуры исчезли в ночи, но люди понимали, что они ещё там, в темноте, следуют попятам. Однако лес скоро закончился, и Берт увидел впереди огни. Там была деревня, а за ней, на холме, вырисовывался приземистый силуэт замка. На открытой местности преследователи отстали, но Берт вздохнул с облегчением, лишь оказавшись за крепостными стенами.
Когда Берт представлял замки, воображение рисовало огромные белоснежные сооружения, упирающиеся в небесный свод. Сейчас же он видел перед собой невысокую стену грубой кладки и три толстые приземистые башни с деревянными крышами. Одна из них – прямоугольная, похожая на большой дом, – являлась по совместительству жилищем сеньора, остальные две выполняли в основном оборонительные функции. Внутри замок был очень тесен: основную часть пространства занимал донжон(7), а двор вокруг заполняли амбары, конюшни и прочие хозяйственные постройки. Впрочем, времени осмотреться у Берта не оказалось, поскольку их с Маном сразу же повели в подвал одной из угловых башен и затолкали в маленькую вонючую камеру, куда почти не проникал свет единственного фонаря, висящего снаружи рядом с дверью. Здесь уже находились двое заключённых: они храпели, свернувшись на соломе возле полукруглой стены. Берт разглядел крошечное окошко под потолком, выходящее во двор.
– Ты во всём виноват, – набросился на приятеля Берт, как только дверь за ними захлопнулась; обида, глодавшая его всю дорогу, выплеснулась наружу, – из-за тебя я попёрся в проклятый лес! Вечно за нос меня водишь! И что теперь с нами будет? А с ребёнком моим?! Тебя только должны были схватить – это твоя идея, я вообще не при делах.
– И так тошно, может заткнёшься? – огрызнулся Ман, – Я тебя силой тащил? Вот! Что ты меня обвиняешь? У меня тоже семья.
– Да что ж это такое! Опять спать не дают, – рядом раздалось хриплое ворчание, и оба приятеля вздрогнули.
Что будет? – продолжал разбуженный. – Я скажу, что будет. На рудники вас отправят –