Криминальный талант. Станислав Родионов
и рассчитывают, – буркнул Петельников. – Прочел тут милицейский детектив известного автора, не одну книгу написал, кино ставили… И вот читаю, что инспектор уголовного розыска заезжает к прокурору взять ордер на арест. Здорово?! Как просто – заехал и взял. И неужели редактор не подсказал, что у нас нет ордеров на арест! Потом заезжает за ордером на обыск, у нас их тоже нет. Автор Сименона начитался.
– Ну, бог с ними, с детективами. Что у тебя?
Петельников начал рассказывать. Он сел поплотнее, выпрямился, застегнул пиджак и как-то подтянулся, словно на нем оказался китель капитана милиции, в котором Рябинин видел его только однажды. Видимо, так он докладывал розыскные дела начальнику уголовного розыска или в Управлении внутренних дел.
– Ну вот, – заключил его рассказ Рябинин, – а ты говоришь, нет детективов.
– По-моему, здесь больше телепатии, – пожал плечами инспектор.
– Сегодня я уже телепатию вспоминал, – усмехнулся Рябинин. – Ну, начнем по порядку. У нас два потерпевших, два эпизода.
Рябинин встал и пошел по кабинету. Инспектор, который уже расслабился, вынужден был подтянуть свои длинные ноги в матово-белых брюках и молочных ботинках.
– Потерпевшие сидели в разных местах?
– Один в углу, второй у входа – разные концы зала.
– Обслуживал один и тот же официант?
– Разные.
– Так. Какой разрыв во времени между эпизодами?
– Пять дней.
– И оба потерпевшие отмечают сонное состояние?
– Сначала. А потом теряли сознание.
– Они просто заснули, – буркнул Рябинин.
Он снял очки и стал протирать их, дыша на каждое стекло и засовывая его почти целиком в рот. Петельников ждал, наблюдая за этой процедурой. Рябинин посмотрел очки на свет, надел их, сел за стол и, взглянув на галстук инспектора, сообщил:
– Сегодня было градусов двадцать восемь.
– Ну? – удивился Петельников, уселся поудобнее и оглушительно хрустнул стулом.
Они немо смотрели друг на друга, будто чего-то выжидая. Петельников слегка выкатил черные заблестевшие глаза – они у него всегда чуть выкатывались от недоумения или тихой злости. Сейчас наверняка от недоумения. Рябинин знал это и улыбнулся.
– Ну, если нечего сказать, как выражаются, по интересующему нас вопросу, то и двадцать восемь градусов сойдет, – заключил инспектор и элегантным жестом поправил галстук.
– Они наверняка пили водку, – вдруг сообщил Рябинин.
– Водку, – подтвердил Петельников.
– По ее предложению, – утвердил Рябинин.
– Первый по ее предложению, а второго не спросил.
– Можешь не сомневаться, – заверил Рябинин.
– Ну и что? – пожал плечами инспектор. – Кто что любит.
– Дело в том, что в коньяке есть букет, а в водке… Вадим!
Рябинин театрально отпрянул от стола. Он тряхнул лохматой головой, сморщил нос, взбугрил щеки, прищурил глаза и стал водить стеклами по инспектору, что означало скептический