Криминальный талант. Станислав Родионов

      – Как зачем?! – удивился он и до боли в скулах сцепил челюсти, которые хотели распахнуться в зевке. – Разве мы больше не встретимся?

      – Мы еще не расстались.

      – Я заглядываю вперед.

      – А ты хочешь встретиться?

      – Ирина, разве по мне не видно, хочу ли…

      Он поперхнулся, перехватив подкатившую зевоту, тугую, как капроновый жгут. Только бы она не заметила, что он совсем валенок – зевоты еще не хватает. Капличников согнул тот жгут челюстями.

      Надо было еще выпить, – водка на какое-то время снимала усталость. А усталость навалилась, будто он стоял в яме и земля осела на его голову и плечи. Он даже сейчас не знал, о чем и как с ней говорить, хотя вообще-то слыл парнем остроумным.

      – Выпьем, Ирина…

      – Я пропущу, – мягко сказала она. – А ты выпей, мужчина же.

      Он быстро налил рюмку и торопливо выпил, словно водку могли унести. Закусывать не стал, уже не хотелось.

      – Ирина, ты танцуешь?

      – Конечно.

      – Пойдем… когда заиграет оркестр…

      Он увидел в ее глазах легкую настороженность – значит, заметила, что ему не по себе.

      – Понимаешь… рано проснулся… экзамены…

      Капличников обвел взглядом зал. Бра потемнели, курились серым дымом, как вулканы. Оркестр слился в одного толстого многорукого человека, который дергался марионеткой. Летчик вроде бы ему улыбался одними губами, и они, эти губы, тянулись и тянулись, превращаясь в хобот. Официанты почему-то прыгали от стола к столу, как зайцы меж кустов.

      Он резко повернул голову к Ирине. Она курила, поглядывая на оркестр. Но ее струйка дыма тоже прыгала.

      – Ирина… Кажется, я люблю тебя…

      Она кивнула головой – он точно видел, как она согласно кивнула головой. Но тут сила, с которой он ничего не мог сделать, как с земным притяжением, ухватила его за голову. Ему захотелось на минутку, на секунду, может, на долю секунды, опереться лбом о стол.

      – Ирина… со мной какая-то чертовщина…

      – Бывает, – спокойно ответила она, стряхнула пепел и налила себе лимонаду.

      – Ирина. На секундочку… положу голову…

      Стол поехал на него, как земля на падающий самолет. Последнее, что он помнил, – это подскочивший в блюде фирменный салат, задетый его лбом. И что-то было после: или шел сам, или его вели, но этого он уже не помнил и не понимал, как бессвязный бредовый сон.