Моя леди Джейн. Броди Эштон
мы обязаны использовать ее как можно плодотворнее. Надлежит еще многое сделать для блага королевства, прежде чем вы скончаетесь.
А, «для блага королевства». Вечное «благо королевства». Эдуард кивнул.
– Хорошо. – Он постарался придать голосу больше смелости, чем находил в себе. – Говорите, что я должен сделать.
– В первую очередь мы должны позаботиться о линии наследования. О том, кто займет трон после вас.
Эдуард вздернул брови.
– Вы хотите, чтобы я женился и произвел на свет наследника менее чем за год?
А что, это приятно. Наверняка удастся поцеловаться, соприкасаясь языками.
Дадли прочистил горло.
– Гмм… Нет, ваше величество. Для этого вы в недостаточно добром здравии.
Эдуард хотел было пуститься в спор, но вспомнил о розовом пятне на носовом платке и о том, как мучительно тяжело дался ему простой путь из одного конца дворца в другой. Ясно, что он не в той форме, какая нужна для обращения с женой.
– Что ж, – сказал он, – в таком случае, полагаю, престол достанется Марии.
– Нет, государь, – поспешно и резко бросил Дадли. – Мы не можем допустить, чтобы английская корона попала не в те руки.
Эдуард нахмурился.
– Но она – моя сестра. Она – старшая. Она…
– Она единосущница, – вставил Дадли. – Мария воспитана в убеждении, что всякое звериное волшебство есть зло, которого следует страшиться и уничтожать при любой возможности. Если она станет королевой, то немедленно вернет страну в Темные века. Ни одному эзианину не будет тогда покоя.
Эдуард в задумчивости откинулся на спинку трона. Герцог говорил верно. Мария не потерпит у себя эзиан (как мы уже заметили выше, она воспринимала их только с хрустящей корочкой). Кроме того, у нее нет чувства юмора, она мыслит отстало, в общем, никакой пользы в правлении точно не принесет.
– Значит, не Мария, – согласился король. – Ну, в таком случае остается Бесс. – Он покрутил на пальце кольцо с государственной печатью. – Бесс, конечно же, справится лучше Марии, и оба ее родителя были эзианами – если вы, конечно, верите тем рассказам о черной кошке. Однако я не знаю, насколько она, в свою очередь, может быть лояльна к единосущникам. Бесс хитра и скрытна. Кроме того, – произнес Эдуард, поразмыслив еще немного, – вряд ли корона может достаться женщине.
Наверное, вы заметили, что Эдуард был настроен немного сексистски. Но мы не можем, положа руку на сердце, винить его в этом, поскольку всю его недолгую жизнь он был нещадно прославляем за то только, что родился мальчиком.
Впрочем, ему нравилось думать о себе как о дальновидном короле. Он не унаследовал от отца эзианской натуры (во всяком случае, пока она не проявилсь), но она естественным образом составляла часть его семейной истории, и Эдуард с детства приучился сочувствовать делу и праву эзиан. В последнее время казалось, что взаимоотношения двух основных групп населения приближаются к точке кипения. Стали поступать сообщения о некоей тайной эзианской партии под названием «Стая», члены