Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции. Андрей Зубов
Николай Борисович Щербатов, рюрикович, известный украинский землевладелец. Смещается генерал Сухомлинов, и не только смещается, но и сажается в крепость, ему объявляется подозрение в государственной измене. Но измены как таковой не было, а была фантастическая русская безответственность. Разведясь со своей старой женой, женившись на молодой и красивой женщине, которая к нему перебежала от своего мужа как к более богатому и влиятельному человеку, он совершенно обо всём забыл и думать о деле даже не желал. Такое бывает, увы, и в государственной жизни. Он даже смещает тех генералов, весьма влиятельных, которые говорят, как надо повысить производство снарядов, как сделать то-то и то-то. «Главное, не мешайте мне радоваться жизни», – почти в открытую объявляет министр Сухомлинов. Всё это кончилось очень плачевно для Русской армии в 1915 году. И как раз один из людей, которых он сместил, генерал от инфантерии Поливанов, сравнительно молодой, был назначен на его место.
Смещается обер-прокурор Синода Саблер – правая рука Победоносцева, и назначается известный аристократ, но при этом и очень либеральный человек, несущий в себе традицию своих предков славянофилов – Алексея Хомякова и Юрия Самарина, Александр Дмитриевич Самарин. Этот замечательный человек при большевиках пережил якутскую ссылку и умер практически как исповедник в Костроме в конце января 1932 года, но так и не покинул страну.
Смещается со своего поста министр юстиции Иван Григорьевич Щегловитов, и в ссылку в своё селение на Оби отправляется Григорий Распутин. Фигура, вызывавшая в обществе чувство полного омерзения. Народу же Распутин нравился, народ совершенно не впадал в фанатический восторг от Распутина, но Распутин простым людям нравился. Я, кстати, во многих воспоминаниях читал что «нам приятно, что простой мужик в фаворе у Царя». И когда Царю в 1915 году дали Георгиевский крест 4-й степени (он, кстати, не обвешивал себя висюльками, никаких «Героев Советского Союза» у него не было. Георгиевский крест 4-й, самой низшей, степени только и позволил себе принять), солдаты говорили: «Царь-батюшка с „егорием", а Царица-матушка с Григорием, это нам нравится, это по-нашему, по-мужицкому». Так что в народе Распутин принимался нормально, а люди покультурнее воспринимали его как ужасную язву России.
Императрица Александра Федоровна, убеждаемая в этом Григорием Распутиным, умоляет своего царственного супруга не идти навстречу Думе: «Дорогой мой, – пишет она мужу 25 июня 1915, – я слыхала, что этот мерзкий Родзянко с другими ходил к Горемыкину просить, чтобы немедленно созывали Думу. О, прошу тебя, не позволяй, это не их дело! Они хотят обсуждать дела, которые их не касаются, и вызвать ещё больше недовольства. Надо их отстранить. Уверяю тебя, один вред выйдет из всего этого, – они слишком много болтают. Россия, слава Богу, не конституционная страна, хотя эти твари пытаются играть роль и вмешиваться в дела, которых не смеют касаться. Не позволяй им наседать на тебя. Это ужасно – если им сделать уступку, то они подымут голову».
Протопресвитер