Россия. 1917. Катастрофа. Лекции о Русской революции. Андрей Зубов
учителей за границу. В 1909–1911 годах за границу поехало, в основном в страны Европы, 4095 учителей, чтоб познакомиться с западной системой образования.
На Рождество 1913/14 года в Санкт-Петербурге прошёл первый учительский съезд. Несколько тысяч людей собрались в Народном доме имени Императора Николая II, обсуждали проблемы школы. Это было очень серьёзное собрание. При начале работы третьей Думы депутат Владимир Алексеевич Бобринский сказал, что «если Вторая Дума была Думой народного бескультурья, то Третья Дума обещает быть думой народного просвещения», потому что она принимала законы, направленные на развитие народного просвещения.
Пожалуй, один момент стоит здесь отметить и именно сейчас о нём сказать. Потому что глупо всё плохое говорить в одном месте, а всё хорошее в другом. На этом учительском съезде выявился неожиданно для одних и вполне ожидаемо для других новый тренд в национальных школах в Польше, в Украине, в Грузии, в губерниях с татарским населением – Крым, Азербайджан, Казанская и Уфимская губернии. Учителя говорили, что в школах дети и родители не хотят, чтобы обучали русскому языку, что главным языком преподавания должен быть местный язык. Национализм безусловно усиливался в России, и Великоросский и иной. Национализм тогда рос во всём мире. Мы знаем, что в это время огромные проблемы были у Великобритании с Ирландией, требования home rule, самоуправление. Это общая проблема конца XIX – начала XX века.
Но в России она была усугублена одним моментом, очень серьёзным. И мы здесь начинаем наконец касаться того, что это – блестящий внешний фон. Всё, что я вам сейчас сказал, вы найдёте в любом русском эмигрантском учебнике истории. Порядки цифр, они правильные, но те, кто приводит их, порой не видят, что под этим. И вот сейчас, говоря о национальном вопросе, мы впервые коснёмся того, что под этим.
Проблема была не в том, что нерусские земли были присоединены к России силой. Какие-то силой, какие-то не силой, какие-то силой, но 500 лет назад. Дело в том, что, по всем статистическим выкладкам, уровень жизни, уровень продолжительности жизни русского населения был существенно ниже уровня жизни всех почти народов Империи: удмуртов, грузин, поляков, финнов, украинцев[6]. И это вызывало неуважение к русским в среде народов Империи. Царь-то русский, но тоже непонятно, насколько русский по крови. А тогда кровь имела большое значение по всей Европе: кровь и почва. Самое главное, что уважения к русской культуре, как к главной, как к объединяющей культуре, не было у народов России. Это ясно показал Учительский съезд.
И это ясно показывала Дума. Потому что первые две Думы, выбранные по более демократическому закону, получили в своём составе довольно мощные группы национальных фракций – польской, украинской, литовской, мусульманской. И все они были настроены на максимальное обособление от России. Не на независимость, но на культурное обособление. О независимости особо не говорили по той простой причине, что экономически было выгодно жить с Россией.
М. Птуха приводит следующие данные по числу лет, которые мог в среднем прожить рождённый в 1896–1897 годах младенец (первая цифра относится к младенцам мужского пола, вторая, через косую черту, – женского. Русские (Великороссы) – 27,5/29,8; чуваши – 31,0/31,0; татары – 34,6/35,1; белорусы – 35,5/36,8; украинцы – 36,3/39,9; евреи – 36,6/41,4; башкиры – 37,2/37,3; молдаване – 40,5/40,5; литовцы – 41,1/42,4; эстонцы – 41,6/44,6; латыши – 43,1/46,9.
Для сравнения: в это же время перспективная продолжительность жизни в Швеции для мужчин составляла 52 года, а для женщин – 55,5 года. Так что главный народ Империи – Великороссы – получал от Империи меньше всего выгод и в наибольшей степени платил за её существование собственной жизнью. Срок ожидаемой жизни у русских мужчин в 1897 году был ниже, чем у неандертальцев (33–35 лет).