Зрительное восприятие в русской культуре. Книга 1. В. И. Снесарь
и неоплатоников, нашли своё продолжение в византийской онтологической эстетике. Для «великих каппадокийцев» (Василия Великого, Григория Назианзина, Григория Нисского) «высшая красота» была неизрекаемая словом истина, а значит, и не постижимая формально-логическим мышлением. «Часто, что ум не схватывает с помощью выслушанных слов, зрение, воспринимая не ложно, растолковывает яснее», – писал восточный патриарх Никифор.
В европейском общественном сознании в конце V века категориальный аппарат венчают первостепенные понятия: «зрительный образ» и «символ». Вершиной изобразительного искусства в ракурсе проблемы выражения трансцендентных сущностей становится зрительный образ, икона. В этом деле искусству иконописи не было равных. Исследуя это творчество, российский академик Б. В. Раушенбах обратил внимание, что «по представлениям того времени, созерцание является в известном смысле высшей формой познания <…> имеет безусловное преимущество перед логическим мышлением»[39]. Византийская философия, обнаружив антиномию между Ratio и Логосом, противопоставила эти методы познания. Проблема выбора стратегических средств познания оказалась причиной длительных богословских и философских споров, именуемых иконоборчеством. Европейское общественное сознание в течение нескольких веков сотрясали иконоборческие споры. По сути, шла интеллектуальная борьба двух мировоззренческих традиций, двух типов мышления: зрительного и формально-логического. Догмат иконопочитания, утверждённый в 787 году на Седьмом Вселенском соборе, философски доказал и установил полномочность зрительно-образного восприятия как первоисточника знания. Западная, латинская церковь осталась на позициях отрицания истинности такого суждения, признав его иррациональным. В память об этом событии в Восточной церкви был учреждён праздник «Торжество Православия».
Социокультурная парадигма восточноевропейской культуры характеризовалась нераздельным сосуществованием двух форм познания: созерцательного и формально-логического. Существенное отличие от западной традиции состояло в том, что методы рационального опыта и философского наследия использовались как вспомогательные. В византийской патристике философию провозгласили служанкой богословия, а зрительно-образное восприятие порой обретало первостепенную мировоззренческую роль.
Православие не отрицало вербальные средства трансляции знания. Более того, как вспомогательное средство применялась азбука. В контексте нашей проблематики обращают на себя внимание следующие обстоятельства. В середине IX века в качестве инструмента для проповеди появляется славянская азбука – глаголица.
Она парадоксальным образом сочетала в себе две мировоззренческие традиции. Это был и фонетический, и зрительный алфавит одновременно. Модель христианского мироустройства отразилась в зрительно-образной системе глаголицы. Глаголические буквицы по своей трансцендентной