Чужое прошлое. Мэри Торджуссен
покачала головой в притворном порицании.
– Говорите мужу неправду? Что дальше?
Я посмеялась вместе с ними, но отдавала себе отчет, что в последнее время вру Джо все чаще и чаще. Иногда я спала в комнате для гостей, сказав ему, что у меня болит голова, тогда как на самом деле мне хотелось только одного – хоть немного побыть наедине с собой. Или я залезала в кроватку к Рори, просто чтобы побыть с ним, пусть даже он и спал. И я знала, что Джо подозревает, что со мной что-то не так. Я замечала, как временами он пристально смотрит на меня, а когда я ему улыбалась, он казался погруженным в свои мысли, и ему требовалось несколько мгновений, чтобы улыбнуться в ответ.
Когда мы лежали в постели прошлой ночью, мне показалось, что он вот-вот спросит, что же со мной, я подумала: «Все ему расскажу, в деталях, все, что я чувствую», но тут он отвернулся от меня и заснул. Я сидела на кровати, наносила на лицо крем, и мне хотелось наклониться к нему, поцеловать в щеку, попытаться вернуть хоть что-то из прежней близости, но я просто не смогла. Так что я тоже отвернулась от него, но сон не шел.
Мне показалось, что из всегда честного, всегда открытого человека, я превратилась в того, кто говорит все, что требуется сказать, дабы облегчить себе жизнь. Я и сама не знала, как это произошло.
Глава 4
В тот вечер я согласилась на предложение Джо выпить вина. В честь понедельника – это был его официальный повод, и тут я поняла, что в последнее время у него практически каждый вечер находится повод, чтобы откупорить бутылку. «Сегодня четверг! – бывало крикнет он из кухни. – До выходных рукой подать. Пойдем, выпьем по бокальчику». Однако ему очень хорошо удавалось ограничиваться одним-двумя бокалами, и мне теперь тоже. Раньше было совсем по-другому.
Так вот, в тот понедельник Джо налил нам по бокалу, и мы продолжили вечер тем, что мне нравилось больше всего: улеглись по разные края дивана, переплетя ноги, и разговаривали. Включили музыку, я зажгла свечи, и какое-то время вокруг ничего не существовало, кроме нас двоих. Нашей семьи. Мы говорили обо всем и ни о чем, как это обычно бывает, хотя разговор всегда сводился в итоге к Рори. Он был нашей самой любимой темой, которая гарантированно поднимала мне настроение. Джо рассказывал мне о плавании, о парке, о том, как Рори подружился с собакой из дома напротив. И я жадно впитывала эти истории. Я готова была слушать их бесконечно.
Я рассказала ему, что девчонки с работы спрашивали про второго ребенка.
– Как ты думаешь, стоит? – спросила я, внезапно испытав приступ сентиментальности. – По-твоему, Рори обрадуется появлению младшего братика или сестренки?
Джо был поражен.
– Конечно! Он будет вне себя от радости. Я, я буду вне себя от радости! – Он притянул меня к себе. – А я-то думал, что ты не хочешь. Ты наорала на маму, когда она об этом заговорила, помнишь?
Я вся содрогнулась, вспомнив шокированное выражение лица мамы на праздновании Рождества, – я ответила ей так, что мало не показалось. Мама тогда перевела взгляд на бокал у меня в руке и, похоже, решила, что я слишком много пью. Это разозлило меня еще больше. Я и теперь не до конца