На полях Гражданской…. Михаил Федоров
черными прядями волос, румяные щеки с ямочками (ведь все девчонки любили смотреться в зеркало), произвели впечатление на Новикова. И он наконец-то обратил на меня внимание.
Может, по недосмотру родителей, а скорее по их благословению, все дни я была рядом с Вячеславом Митрофановичем. Утром мы уходили в глубину яблоневого сада, на деревьях которого пробивались почки; бродили вокруг играющего, как слюда, пруда и, кто дальше, кидали в воду камешки; днем пили чай в каминной, слышавшей голоса многих достойных людей – и теперь голос героя войны Новикова; играли с братьями в «казаки-разбойники»; а вечером задерживались на перекидном через Трещевку мостку с гладкими перилами и общались с небесными светилами.
– Смотрите, месяц светится, как кольцо! И его одевают на пальцы звездочки…
– Повторите, – просил Новиков.
Я повторяла и:
– … месяц кован умельцем-кузнецом…
– Как вы поэтичны…
Мой старший брат подарил Новикову седло с уздечкой, и мы ускакали в дубовые рощи.
Бывает же счастливое время! Никто не мешает, все катится своим чередом по желанной дорожке, тебя переполняют чувства! Ты счаст-ли-ва!
Вячеслав Митрофанович заметил тетрадку, лежавшую на столике:
– Давайте посмотрим, какая вы прилежная ученица. – Раскрыл. – О! Да вы учитесь не в женской гимназии, а в кадетском корпусе!
На листке виднелись сплошные линии, частые пунктиры, мелкие квадратики, длинные изогнутые стрелы.
– Постойте, постойте! – Новиков пригляделся к названиям населенных пунктов на карте.
Покраснев до кончиков ушей, я вырвала тетрадку.
– Что это? – спросил.
Меня разобрало.
– А вы угадайте! – Прижала тетрадку к груди.
– Прейсиш-Эйлау! – Теперь зардели щеки у Новикова.
– Генерал Русанов! – Я захлопала в ладоши.
– Вы так осведомлены обо всем? – взгляд Новикова сделался мягким, как никогда.
Он смотрел на меня не как на девчушку, на говорушку, шалунью, с которой приятно проводить время, а чувствовалось что-то более глубокое.
– Здесь, – я опустила тетрадку и показала на квадратики со стрелочками. – Багратион остановил Наполеона. Наши войска успели занять высоты Прейсиш-Эйлау, – провела пальчиком к двойной линии. – Маршал Мюрат бросил в бой кавалерию. Но батальоны генерала Русанова отбивают атаки, – ткнула в прямоугольники. – Корпус маршала Даву пошел в обход наших войск… Критическое положение!.. И в этот момент солдаты генерала Русанова…
Новиков вдруг подхватил меня, и, не чувствуя веса, подкинул. Я ощутила силу этого человека, который, который… А он поймал и опустил:
– Вы… Вы… прелесть!
Теперь он все чаще заглядывался на меня и о чем-то думал. А я ловила каждый его взгляд, каждое его слово. Похоже, и родители отметили изменение в его поведении.
На пятый день к нам заехал посыльный от Русановых и сказал, что к ним приезжали из Землянска и интересовались, не было ли у них Новикова. Вячеслав Митрофанович быстро собрался,