Самозванец. Двадцать два дня. Закон и справедливость. Повести. Маргарита Мартынова
но, открыв глаза, поняла, что ничего не изменилось. Память не вернулась, ощущение уверенности в происходящем не пришло. В комнате была служанка. Другая. Золотоволосая девица, которая гремела створками окна. Когда я попыталась приподняться на локтях, она вихрем подлетела ко мне.
– Нет-нет, миледи! Не надо! Что вы хотите? Позвольте, я поправлю подушку. Простите, я не хотела вас будить, просто поднялся сильный ветер, я хотела закрыть окно…
– Ты не будила меня…
– Матильда… – деликатно подсказала она.
– Скажи, Матильда… А что ты знаешь обо мне?
– Давайте, я позову вам Сьенну
– Зачем? – нахмурилась я, наблюдая за тем, как её руки поправляют мне подушки.
Она смутилась.
– Вы… больше всех любите её и…
– Ааа… – протянула я. – Поняла, – из моей груди вырвался вздох. – А остальных, значит, я не люблю?
– Нет, не в этом дело. Вы ко всем очень добры, миледи. Все слуги вас очень уважают и беспокоятся за вас, просто Сьенна…
Я пошевелила рукой, подавая знак, что продолжение этой темы мне неинтересно, и задала вопрос.
– Значит, мой муж – моряк?
– Как мы знаем, он больше любитель… море – его отдельная страсть… и он ушел в рейс на Мадагаскар. Вы очень ждали его возвращения… – Матильда вздохнула и спросила. – Будут какие-то указания, миледи?
Они издеваются? Что я могу приказывать, не зная ничего. Не представляя даже, сколько комнат в этом доме?! Я скрипнула зубами.
– Оставьте меня все в покое, будьте добры!
Надо отдать служанке должное, она повиновалась, и никто не беспокоил меня несколько часов.
Мне не спалось. Я лежала, смотрела в потолок, слушала шум начавшегося дождя и думала. О чем? Обо всем. Я пыталась вспомнить хоть что-нибудь, но мысли сводились к тому, как жить дальше, если я ничего не помню? Ничего и никого. Выход был один: начинать жизнь заново. Узнавать себя и окружающих.
Дверь тихо открылась, и в комнату заглянула Сьенна. Встретив мой взгляд, она смутилась.
– Я… Взяла на себя наглость узнать, все ли в порядке. Я очень виновата, миледи, я должна была быть внимательнее. Мне очень жаль. Как вы себя чувствуете?
– Так, как может себя чувствовать человек, который понимает, что не знает о себе ничего. Войди. Расскажи, что ты обо мне знаешь. Только честно… – я слегка приподнялась на локтях и уставилась на неё с напряжением.
– На самом деле, не так уж и много, миледи. Вы никогда не говорили, где вы родились и выросли. Из ваших общих фраз я знаю, что с милордом вы познакомились на корабле. О ваших родителях вы никогда не упоминали…
– Блеск! – не выдержала я, и на секунду испугалась своего порыва. – Итак, на сегодня единственный человек, который может пролить мне свет на меня саму – мой муж? Но его нет поблизости. А, кстати, куда он поплыл?
Я помнила эту информацию, но надо же было уточнить осведомленность всей прислуги. Вдруг что-то здесь не так?
– Ушел в рейс на Мадагаскар, если я