Восемь былых имён. Данила Ульянов

      Рассказ – Один

      Имя: Бэдгард

      Бэдгард Ривский зашёл в небольшую комнату и из неё попал на балкон, где его встретил месяц, который медленно плыл по небу, рассекая пространство между звёздами, словно расталкивая их. Бэдгард, ослепленный его светом, закурил последнюю сигарету и бросил пустую пачку с балкона в непроглядную тьму, поглощающую пустые улицы. Он ходил туда сюда, туда сюда, пока облака, серые, невзрачные, не скрыли свет месяца, пряча его с глаз Бэдгард. Оставшимся светом в этой тьме была тлеющая, дымящаяся сигарета, которую он держал в руке. Он бросил её во тьму и та, единственная точка света, закружилась в воздухе, подбадриваемая ветром, а после воткнулась в асфальт огоньком света, от чего он затух, словно кто-то дёрнул рубильник где-то за углом и ехидно смеялся от того, как Бэдгард смотрит на его игру со светом. Бэдгард же, ещё долго смотрел вниз, пока его ноги не оказались по ту сторону балкона, стоя на коротком козырьке, а руки слегка держались за деревяшку, принадлежащую балкону. К тому же, зачем-то принесли за собой туловище и голову Бэдгард. Он так и смотрел вниз, пока руки медленно скользили по гладкой деревяшке, а после резко бросились вперёд и не удержавшись одними лишь ногами, Бэдгард пронзил темноту своим телом и душой, но встретился на пути с тем самым асфальтом, который какое-то время назад затушил огонёк жизни сигареты, а теперь и Бэдгард, стал его жертвой.

      – Это был девятый или седьмой этаж?

      Звучал чей-то безразличный голос, коих найти было проще, чем яблоки на яблоне в лучшие годы её плодородия.

      – Какая разница, он труп и точка. Давай лучше сходим выпьем.

      Это был чей-то другой, ещё более без эмоциональный голос.

      – Ну да, тогда с тебя две кружки – сказал догоняющий его собеседник

      – Ага, обойдешься – гордясь своим положением сказал второй.

      Рассказ – Два

      Имя: Ислут

      – Ислут, поверь, это не твоя вина.

      Он сидел под единственной лампой, а вокруг была темнота. Стоило ему только вытянуть ногу, как он пересечёт границу света и потеряет ногу во тьме.

      – Уже утро? – сказал он усталым и мёртвым голосом.

      – Ислут, тебе не нужно беспокоить свои связки, ты в этом не виноват.

      Голос звучал из темноты, далеко, словно в другой вселенной.

      – В чем я не виноват? – его глаза слипались, как и слова, превращаясь в одну сплошную кашу.

      – Ну смотри, ты вчера стоял на сцены и вбивал людям в головы, что они живут не правильно, не справедливо. Ночью мы забрали тебя сюда, чтобы ты всё понял, и понял, что ты не виноват.

      Ислут промолчал и опустив голову, начал потихоньку засыпать, но что-то воткнулось ему в ногу и он почувствовал жидкость, которая вливалась в его вену и в миг пробуждала его сознание.

      Ислут увидел руки, окутанные в медицинские перчатки и влив всю жидкость из укола, они вытянули его и скрылись в темноте.

      – Что ж, пора – сказал неизвестный и где-то в темноте зазвенело железо.

      – Забавно – продолжил он – все эти борцы за справедливость ничем не отличаются от тех, против кого направлен их гнев. Они каждую ночь хватают с улицы одну легкомысленную даму и подбадривая её крепкими напитками, а после бросают в машину и имеют их тела, пока те бессильны. И ладно если на этом всё, но после они хватают их сердце и режут его на мелкие крошки и сделав третий заходя бросают в известном всем переулке, ближе к той самой мусорке и исчезают на своей машине в ночном тумане.