Введение в мифологию. Александра Баркова
имею в виду индийскую статуэтку танцующего Шивы. Шивы, который как раз своим танцем и творит мир. И наконец, когда ничего не было, то не было звуков. И таким образом, мы выруливаем на очень большую тему – это сотворение мира звуком и сотворение мира словом. Это совершенно особый, отдельный и очень-очень мощный корпус мифов.
Теперь возвращаемся к мировой оси, к мировому древу, у корней которого бьет вот этот замечательный источник знаний. Последнее, что с этим связано и что я хочу заметить, – что представление о нижнем мире как о мире беспредельных темных вод достаточно устойчиво и будет нам в дальнейшем встречаться очень и очень часто. Это то, что касается мировой оси и мировой ограды.
Эволюция мифологического мышления
Следующая большая тема называется достаточно традиционно – «эволюция мифологического мышления».
Как я уже говорила, сам по себе термин «мифологическое мышление», устоявшийся в науке, в принципе неверный, поскольку это все-таки не мышление, а мировосприятие. И этим обусловлены некоторые сложности с описанием. Сейчас я объясню, в чем дело. Собственно говоря, описание мифологии у нас зарождалось в начале XX века, я имею в виду мощное научное описание, связанное с именем Александра Николаевича Веселовского, крупнейшего филолога конца XIX – начала XX века. Позже это были работы нашего выдающегося философа Алексея Федоровича Лосева. Но для них, скажем так, мифологическое мышление было не более чем объектом, изучение которого велось с позиций, мягко говоря, снисходительных. Некоторые важные моменты они упускали.
По Веселовскому, архаичный тип мышления (самый ранний) – это мышление синкретическое, то есть целостное. Лосев называет этот тип мышления инкорпорированным, то есть тоже целостным (просто разные иностранные корни). В своей книге «Знак. Символ. Миф» он пишет, что для носителя инкорпорированного мышления мир – это какое-то немыслимое, бушующее море чудес, где все построено на неизвестно каком превращении неизвестно каких вещей, где нет твердых ориентиров или хотя бы четких контуров. Я уже приводила примеры из советской мифологии, когда мальчик не отличается от девочки и они оба – от кусочка красного шелка или костра. Но Лосев, разумеется, в силу того, что в советское время этого нельзя было делать (за это можно было поплатиться жизнью), не рассматривал советскую мифологию как основанную на инкорпорированном мышлении. Но между тем это ровно то же самое. И ориентиры, и четкие контуры здесь вполне есть. Просто они не понятны тому, кто находится вне этой культуры. И поэтому мне представляется гораздо более продуктивным исследование этого типа мышления, которое сделал выдающийся французский ученый Люсьен Леви-Брюль в своей книге «Первобытное мышление». Он называет этот тип мышления пралогическим. Заметьте, уже ни о какой логичности речи не идет. И он очень подробно его рассматривает на примере традиционных племен и выводит основной закон этого мышления – закон эмоционального