Патриарх Тихон. Пастырь. Владислав Бахревский
Павлович.
– Вы чудесно прочитали Достоевского. Внутри меня все время что-то напрягалось, дрожало.
– Значит, вы наш, – серьезно сказал Храповицкий. – Признаться, при чтении я невольно пытаюсь копировать Федора Михайловича. Копия, разумеется, очень и очень бледная. Мне посчастливилось слышать на писательских вечерах… в чтении автора главы из «Карамазовых» и «Подростка». Ни одному артисту не дано было так произносить слово. Когда Федор Михайлович заканчивал чтение, в зале всегда разражалась тишина. Ни с чем не сравнимая звенящая тишина восторженного потрясения… Мы рады, что вы пришли в наш кружок, – медленно поднял глаза на Михаила Васильевича. – Откуда у вас такая фамилия? Из каких это вы новых русских?
– Я Новгородской земли человек, – сказал Михаил Васильевич. – Есть Старая Русса – последнее гнездовье Федора Михайловича, а есть и Новая Русса. Моему батюшке в семинарии даровали эту фамилию.
– А я тоже новгородец! – обрадовался Храповицкий. – Моя родина – село Ватагино, имение матушки.
Поклонник Оригена
Пронесся слух: в академию назначен очередной инспектор, некий архимандрит Антоний. Прежним инспектором был ректор Арсений.
Скоро узнали фамилию Антония – Вадковский.
На переменах возле Храповицкого и Грибановского кучковались студенты разных курсов: требовалось высокое мнение светочей – какие ветры дуют теперь в академические паруса – ректор открыто приблизил к себе любимцев Янышева.
– Антоний (Вадковский) – редактор «Православного собеседника», магистр богословия, любимый профессор Казанской духовной академии, – сообщали студентам Храповицкий и Грибановский. – Скорее всего, нам повезло.
Нашлись земляки нового инспектора. Родом Вадковский был из Тамбовской губернии. Отец – священник, служил в селе Ширингуши. Мирское имя Антония – Александр Васильевич. Окончил Тамбовскую семинарию и Казанскую академию. В академии был оставлен на кафедре пастырского богословия и гомилетики. Ученый из серьезных. Несколько лет занимался описанием старопечатных книг и рукописей из собрания Соловецкого монастыря.
Новые и новые сведения летали, как ласточки, по академии. Узнали: о монашестве Вадковский не помышлял, но умерла жена, четыре года был вдовцом, сам воспитывал двоих детей, и вдруг летучая болезнь забрала обоих. Несчастье подкосило профессора. Отринул от себя мир с отвращением. Можно сказать, бежал в монашество. Постригал Вадковского владыка Палладий, казанский архиепископ. Послушание новый инок получил сразу высокое: стал игуменом Иоанно-Предтеченского монастыря, у себя же в Казани. Не прошло года, вернули в академию инспектором. И вот перемещение с повышением…
Ректор Арсений представил архимандрита Антония на вечерней молитве. В неровном свете свечей подробно разглядеть новое начальство студенты не успели. Высокий, темноволосый… Спину держит прямо – значит, порядок любит. На предложение ректора сказать студентам свое кредо ответил одной фразой:
– У