Патриарх Тихон. Пастырь. Владислав Бахревский
и что воззрение первой, а не второго есть воззрение христианское».
Писал почти без помарок, исследуя вопрос с разных сторон.
После ужина катался с Мишей на лодке. Сел за статью вечером, под лампой. Долго не брался за ручку, предстояло сказать о сути церковного воззрения на брак.
«Итак, вот первая цель брака – взаимное вспомоществование супругов в прохождении жизни. Это нравственная духовная сторона брака. Но в нем есть и физическая сторона (как и сам человек есть существо духовно-чувственное), он имеет еще и другую цель – размножение рода человеческого».
Остановился. Аккуратно положил перо на край чернильницы. На плечи, а может быть, на саму душу навалилась тяжелая беспросветная усталость.
«Мне ли судить о браке, не испытавшему ни его счастья, ни его обыденности?.. Батюшке Иоанну Тимофеевичу такую бы статью не грешно написать…»
Признался Михаилу:
– Взялся-то я горячо, но дровишек, знать, мало во мне было… Прогорели впустую, не согрели печки… Давайте лучше к батюшкиному юбилею приготовимся.
Торжества в честь Иоанна Тимофеевича прошли благолепно.
К певчим храма присоединился хор духовного училища и лучшие солисты всех торопецких церквей.
Духовенство города поднесло юбиляру икону с изображением сорока чудотворных образов Богородицы, прихожане – икону Иоанна Крестителя в серебряном окладе, а городские власти – чернильный прибор из уральских камней.
В адресе от прихожан было сказано: «Благоговейнейшее священнослужение твое, отец наш, Иоанн Тимофеевич, умилительное чтение молитв и канонов подвигает нас, твою паству, к усердной, горячей молитве. Научил ты нас страху Божьему, и как ты, так и мы, боимся, как бы и в малом не согрешить перед Богом».
Подарки сыновей, поднесенные дома, растрогали и батюшку, и матушку до слез. Иоанн Тимофеевич облачился в новую рясу, Анна Гавриловна надела новую шубу, сели они рядком рука об руку.
– Ну, глядите! – сказал сыновьям Иоанн Тимофеевич. – Жили мы с матушкой как Бог дал, а дал Он нам вас и через вас многую отраду… А теперь вот что: тебе, Иван, сию каменную громаду. У тебя приход большой, стало быть, и писанины много. Тебе, отче Тихон, – сия ряса, ишь какая шелковая… Не возражай! Пусть господа католики глядят и завидуют: не им, прегордым, Господь дал этакого отца ректора, а смиренному православному народу. Тебя, Миша, благословляю иконой преподобного Исаакия, торопецкого купца, ставшего киево-печерским подвижником. Как поглядишь на икону, так и вспомнишь родной Торопец, где бы ты ни был. Ты у нас долго сидел сиднем у батюшки, у матушки. Зато теперь повидаешь и страны, и народы, и всякие чудеса.
– Мне хочется, но все-таки это горько – уехать. – У Михаила навернулись слезы на глаза.
– Се – самая большая награда нам с матушкой, – сказал Иоанн Тимофеевич. – Соберет ли вас Господь хоть еще разок под отчий кров?..
– Мы о том помолимся. – Иван осенил себя крестным знамением.
Дружно поднялись,