Большая игра: Столетняя дуэль спецслужб. Владимир Рохмистров
чем осталось в этой некогда могущественной державе, а от Польши – равную по площади всей Австрии.
«Все эти обширные приобретения, – писал Мак-Нил, – сделаны вопреки мнению, желаниям и интересам Англии. Расчленение Швеции, раздел Польши, захват турецких и персидских провинций нанесли ущерб британским интересам». Русские, добавлял он, достигли всего этого втихомолку, добиваясь своих целей «последовательными вторжениями, ни одно из которых не казалось достаточно важным для того, чтобы великие державы Европы из-за него разорвали дружеские отношения с ними». Это оказалось удачным описанием того процесса, который Санкт-Петербург будет вновь и вновь осуществлять в последующие годы относительно Азии.
Хопкирк пишет: «Едва заняв новый пост, Мак-Нил сразу же обнаружил, что влияние России при дворе шаха даже по сравнению с недавним временем значительно усилилось, а в лице графа Симонича, генерала русской армии и представителя Санкт-Петербурга в Тегеране, столкнулся с весьма грозным и далеко не самым щепетильным противником. Однако Мак-Нил был уже не новичком в политическом мире и решил во что бы то ни стало расстроить игру царя Николая. Русские же, между тем, начали скрытно передвигать войска в сторону Герата и Кабула – двух главных ворот в британскую часть Индии. Большая игра, таким образом, вступала в свою новую и более опасную фазу».
Виткевич
Министерство, я знаю, ежели оно от меня отречется, – а оно отречется, – я за год лишений, лихорадки…
Офицер забил себя в грудь.
– Я на человека стал непохож, – сказал он хрипло и добавил совершенно спокойно: – за год командировки – наградой конечная гибель…
Непосредственно следом за сэром Робертом Вильсоном тревогу по поводу возможной угрозы Индии со стороны России забил официальный представитель Ост-Индской компании ветеринар Уильям Муркрофт. Во время своих путешествий по отдаленным районам Центральной Азии, где, как тогда принято было считать, еще не ступала нога европейца, Муркрофт вдруг обратил внимание на двух собак явно неазиатского происхождения. Более того, заметив, что одна из них охотно выполняет команды, каковым ее мог научить только пехотинец, Муркрофт сразу же заключил, что здесь побывали русские солдаты, и встревожился не на шутку. Он сразу же посчитал необходимым исследовать пути в Балх и Бухару главным образом для того, чтобы выяснить – возможно ли протащить по ним артиллерию. Для осуществления такого исследования Муркрофт в компании с Дж. Требеком под предлогом покупки знаменитых племенных ахалтекинцев проник в 1823 году в Бухару.
На обратном пути оба были убиты, но успели послать в Индию собранные ими ценные научные сведения. Но кроме этих сведений, до самой смерти, наступившей в 1825 году, Муркрофт без устали писал в Калькутту взволнованные письма, предупреждая начальство о неизбежности проникновения русских в Центральную Азию