Жена арестанта. Виктория Падалица
дорогу, и это очевидно. А там, на другой стороне, расположен парк, его задняя сторона, которая без фонарей, и там мало кто ходит в такое время. А если я сейчас поверну, к примеру, вправо, и не стану переходить дорогу, то мне точно несдобровать: освещено в той стороне, фонари есть, но ни единой души. Утянет же меня…
Что же делать, думала тогда, таращась на утекающие секунды табло светофора. Понимала, что долго стоять и ждать неизвестно чего я не могу. Чувствовала, как моего спутника, прежде спокойного, начало трусить от нетерпения. Я мельком, якобы посмотреть, не едет ли машина с другой стороны, глянула в лицо парню. И мне хватило того короткого времени, чтобы понять, что он возбужден. В нем проснулось желание, и это было не скрыть. Но какое именно желание, проверять мне не хотелось. Ясно же, что маньяк передо мной. Да такой наглый, либо дюже самоуверенный, что наводит на мысль о его безбашенности, безбожности и бесстрашии. Убьет же…
К моему счастью, со стороны парка переходили дорогу и направлялись в мою сторону несколько женщин с мужчинами и детьми. Когда они поравнялись со мной, я, не теряя ни единой секунды более, резко развернулась и примкнула к ним. А он, мой странный попутчик, так и остался стоять на перекрестке. Этот наглец был абсолютно уверен в том, что я вернусь и обязательно пойду той дорогой через парк, потому что мне надо было именно туда. А мне действительно нужно было идти через парк, и, если бы не мои туфли, которые замедлили быстрый темп ходьбы, я бы и не заметила, что взята на мушку одним предприимчивым охотником. Я же, оборачиваясь и понимая, что он так и стоит на перекрестке и смотрит на меня, дошла до магазина и побродила в нем где-то с полчаса. А после, как вышла на улицу и не обнаружила того ублюдка-маньячину на прежнем месте, все равно побоялась идти пешком. Я вызвала такси и поехала домой.
К слову, не я одна из нашей семьи представляла интерес для маньяка. Моя мама в молодости, как раз в период зверствования Чикатило, тоже чуть не стала жертвой убийцы. Ее пытались затащить в машину.
Вряд ли бы мама одобрила то, что я делаю, потому я и не сказала ей о своих планах обзавестись семьей и породниться с маньяком. Потом узнает, когда придет время нянчить внука или внучку. Но столько всего надо преодолеть, чтобы это получилось… Сколько проделано работы, и сколько еще предстоит мне пройти.
Вот смотрю на фото того, кто скоро станет моим мужем и отцом ребенка, сейчас и спрашиваю себя: «Зачем я все это затеяла? Зачем дала надежду и себе, и ему? Зачем копила и трачу столько денег не пойми на кого? Зачем? Где найти этот простой ответ? Где узнать его?» И так ясно, что я не смогу переступить через себя и отдаться Дмитрию, пусть и влюбленному в меня все шесть лет отсидки. Не смогу это сделать даже с закрытыми глазами.
И как я собиралась решиться на это, зная, что никогда не забуду тот день, и о нем всегда все будет напоминать? На что я надеялась? Ведь мне придется с Дмитрием говорить. А это значит, что мои уши снова услышат тот мерзкий возбужденный скрипучий голосок, как и в тот вечер.
А