Проклятый вид. Вадим Викторович Тулупов
мире, было принято выставлять все напоказ, дико орать, размахивать руками, заставлять друг друга улыбаться. Чувства землян не были неприкосновенной собственностью, а были разменной монетой для политиков, проходимцев и негодяев всех мастей.
Зак был в курсе многих вещей, какие происходят на земле, и знания эти ему не нравились. Отвратительные, дикие, ущербные создания, считающие себя если не центром мироздания, то уж его лучшей частью точно, вершиной эволюции. Свое благосостояние они отождествляют не с чем иным, как с вселенским «добром». Ни грамма иронии, тупые никчемные фанатики собственных представлений о мире.
Пришелец, погруженный в свои мысли, незаметно для себя миновал лесистую часть заказника и вывалился на залитую солнцем набережную. Яркий солнечный свет ударил в глаза.
– Здравствуйте, Николай Иванович, – донеслось откуда-то сбоку, – вы же должны были быть там… – сдавленно, почти шепотом продолжил какой-то незнакомый юнец, указывая пальцем туда, где еще недавно красовалась высотка МГУ.
– Прочь с дороги, тупой ублюдок, – спокойно резюмировал Зак, вырванный из своих размышлений. Он догадался, что мальчонка узнал в нем профессора, но вступать в разговор не хотелось. У него на родине считалось нормой называть все своими именами, и это не было оскорблением, а то, что дикие обитатели этой планеты погрязли в лицемерии, не его дело.
Мальчонка ошеломленно открыл рот и отступил в сторону, пропуская профессора. Инопланетянин же, отвесив небольшой поклон в благодарность, не заставил себя ждать и двинулся к воде. Москва-река была как всегда спокойна и чиста. «Чистая» в понимании инопланетянина значило «постоянно обновляемая». Не нетронутая, как считалось в этих ущербных местах, а именно вечно обновляемая и непрерывно рождающая сама себя стихия. Это всегда успокаивало и повергало в смиренный трепет чувства пришельца. Каждый раз, приходя в этот мир, Зак шел к реке, его манила темная бегущая вода. Тянула и манила к себе…
Не спеша, наслаждаясь каждым мгновением, томно закатив глаза, пришелец погрузился в мутную бегущую материю. Квадриллионы атомов воды кружили и перемешивались с другими в бесчисленные дециллионы, создавали вигинтиллионы стаек и журчали, обтекая тело «профессора». Он чувствовал все их, он мог контролировать их движение, но не делал этого.
В эти минуты он становился самой рекой, своенравной и великой сущностью, чувствовал своим обнаженным телом каждый изгиб берега, каждую ложбинку на дне, каждую плывущую щепку и травинку. Где-то в глубоких недрах земли зарождалась его жизнь, собирались и ждали своего часа мельчайшие крупинки воды. Они прорывались через толщу земли и устремлялись вдаль, туда, откуда и пришли – в бесконечность. Сознание пришельца разлилось нескончаемой чередой блужданий и пузырьков.
Река была словно огромный живой организм, сообщающийся со всем мирозданием каждой своей клеточкой. Зак доверил ей себя, как дитя доверяет себя своей матери. Слился с ней.