Априори Life. Лариса Бутырина
ее искать…
Я объехала четыре клуба. Ни в одном из них ее не было. Ни среди моделей-консуматорш, разводящих на бухло жалкую горстку «мачо», неуверенно переминающихся у бара, ни в сумрачных чилаутах, ни в ВИП-зонах. Я быстро прочесывала территории массового развлечения ночной элиты, в глубине души понимая, что совершаю сейчас очевидные глупости, и покончить с ними нужно было как можно скорее. По-хорошему мне нельзя было сейчас здесь находиться, более того, в поисках «нерадивого» партнера. Я уже переступила ту бездну, отделяющую меня отныне от партнеров. Теперь весь бизнес делился для меня на три лагеря: партнеры, руководящий состав и жизнь «вне». Всецело я принадлежала теперь второму, пусть находясь только на подножке этого сверхкомфортабельного вагона, без права возврата. Однако это ничуть не помешало мне после стажировки на собрании и личных наставлений Инны Юрьевны переодеться в короткое платье, навести боевой раскрас, набрызгаться парфюмом и поехать в клубный рейд…
В одном месте меня пытались снять пять раз, в другом – три. «Сдаю позиции, черт возьми!»
Между делом я невольно наблюдала за людьми и пыталась понять смысл их пребывания в подобных заведениях. Я стояла на балкончике и видела эти жадные глаза, шаркающие по моим ногам и выше уровня короткой юбки, и лицезрела, что по-настоящему движет ими (клубными людьми) уже давно и далеко не праздность. Комплексы и либидо, прямо пропорционально зависящее от комплексов, – чем больше они, тем сильнее зовет либидо. Факт. И большой молодец тот, кто осознал это в разы раньше меня и смог зарабатывать на этих двух составляющих хорошие деньги. Красавчик просто. Но, к сожалению, модель устаревает, и в скором времени понадобится совершенно новая клубная концепция, если кому-то будет еще интересно взрывать этот гребаный клубный мир Москвы. Как мне казалось, он будет основан на недоступности.
Они пожирали меня глазами… почему? Потому что я была над ними. И они понимали, что хрена они смогут ко мне подняться и хрена с два спущусь к ним я. Однако смотрели и не отводили глаз. Мне же оставалось лишь бросать самодостаточный взгляд, чтоб просто подогревать интригу. Но стоило бы хоть на мгновение потерять контроль и каким-то неловким движением охарактеризовать себя как «продается за недорого» – все! Интерес испарился бы со скоростью горящего шота – быстро, крепко, в голову дало – и ладно.
Недоступность. Вот что манит сейчас наш зажравшийся и бедствующий народ. Ведь быть недоступным – значит быть избирательным! Быть недоступным – значит бережно прикасаться к миру, значит не выжимать все до последней капли и тем самым сознательно избегать истощения и себя, и его. Это значит не поддаваться голоду и отчаянию, как дегенерат, который боится, что не сможет поесть больше никогда в жизни, сжирает без остатка все, что попадается на пути. И даже на то, что ему недоступно, он смотрит исключительно с потребительской точки зрения.
Люди перестали ценить не только то, что имеют, они перестали ценить даже то, что могут, как им кажется, поиметь. И на этой