Лужайки, где пляшут скворечники. Владислав Крапивин
никого не было. На перекладине между столбом и высокой березой висели качели – широкая доска на канатах. Тем и Нитка поглядели друг на друга и… сели рядом на доску.
Качнулись.
– Кей, наверно, ждет тебя с чистой рубашкой, – осторожно напомнил Тем. Для очистки совести. А чтобы Нитка ушла, ему не хотелось.
И она не ушла.
– Никого он не ждет. Я же говорю: наверняка удрал. Он не терпит вот такого… коллективизма. – Она кивнула на домик. – Перед ужином опять придется искать.
– Ты… так и нянчишься с ним два года? Вместо мамы…
– Ох… скорей бы в школу. Может, поумнеет…
«А может, наоборот», – подумал Артем, у которого к школе было особое отношение. Но сказать это не решился.
Он не знал, как продолжить разговор. Сильно согнулся, стал чесать щиколотки. Искоса глянул на Нитку. Она пыталась дотянуться сандалеткой до валявшегося в траве красного мячика. Нога Нитки была в загаре, словно в длинном коричневом чулке. А между загаром и разлохмаченной джинсовой кромкой открылась полоска светлой кожи. На ней краснела длинная царапина – свежая, припухшая. Артем пожалел Нитку за эту болезненную царапину и тут же отвел глаза. А то перехватит Нитка его взгляд, подумает что-нибудь…
Он выпрямился. Они опять покачались. При каждом качании Ниткины волосы легко подымались над плечами. Она вдруг спросила:
– Ты о чем думаешь?
И тогда Тем, ужасаясь своей смелости, сказал:
– Я думаю… обычно у всех, у кого волосы черные, они прямые, гладкие и… тяжелые какие-то. А у тебя летучие, как паутина.
– Это я в маму.
Тем обрадовался, что знает теперь, о чем говорить:
– А Кей? Он в кого такой? В отца? – И тут же прикусил язык! Болван! А что, если отца тоже нет?
Своего-то отца он не видал, не слыхал. Мама говорить про него не любила: «Это был случайный в нашей жизни человек. Он не захотел про тебя знать. И куда-то исчез раньше, чем ты появился на свет… Темчик, разве нам плохо вдвоем?»
Ему было неплохо с мамой. Но у Нитки-то и у Кея – все по-другому!
Нитка сказала со вздохом:
– Нет, отец у нас не светловолосый. Он… коричневый такой и с веснушками. А Кей – сам по себе, ни на кого не похожий.
– А он… – чуть не задал новый вопрос Тем. И опять примолк.
Нитка в очередном качании толкнула наконец мячик. И с усмехнулась:
– Я знаю, ты хотел спросить, не привел ли отец Кею и мне мачеху.
Кей затеплел ушами. Глядя перед собой, Нитка сказала как-то отрешенно:
– Он не раз приводил. Толку-то… Поживут, поскандалят, и она уходит. Лучше бы никого не было… Лучше бы деньги на хозяйство давал, а то лишь пиво да приятели на уме…
«Вот она какая у них жизнь!»
Что тут скажешь?
И чтобы хоть как-то сравниться с Ниткой в семейном неблагополучии, Тем сумрачно признался:
– А я папашу своего никогда не видел. Он подался в бега, когда узнал, что я должен родиться.
– Может, и к лучшему, – так же сумрачно отозвалась Нитка.
– Может быть…
Они покачались еще. Потом Нитка прыгнула