На секретной службе Его Величества. История Сыскной полиции. Робер Очкур
коллежский регистратор Путилин за выслугу лет произведен в губернские секретари со старшинством с 31 октября 1856 года.
Надо сказать, что Иван Дмитриевич, получив начальное представление о сыскной работе на примере первых лично раскрытых дел, продолжал оттачивать свое оперативное мастерство.
Шел 1856 год, и вскоре Путилину предстояло проявить свой талант во всем блеске: его ждало сложное и опасное дело по поимке и изобличению шайки разбойников-душителей. Об этом расследовании нам расскажет сам Иван Дмитриевич[17].
Шайка разбойников-душителей
Это была целая хорошо организованная шайка.
Не те «душители», которые являлись членами страшной секты, а просто душители, с целью грабежа избиравшие своими жертвами преимущественно извозчиков.
Наглые, энергичные, смелые, они одно время навели на столицу настоящую панику.
Операции их начались с 1855 года.
В конце этого года на Волховской дороге был поднят труп мужчины, задушенного веревочной петлей. По расследованию оказалось, что это был крестьянин Семизоров из села Кузьминского, что он ехал домой, был по дороге кем-то удушен, после чего у него взяли лошадь, телегу и деньги.
Убийство страшное, но не обратившее бы особого внимания, если бы следом за ним, на той же самой Волховской дороге, не совершилось совершенно такого же характера другое убийство.
На этот раз был удушен крестьянин деревни Коколовой, Иван Кокко, причем у него взяты были лошадь с санями.
Затем страшные преступления как будто переселились в город Кронштадт, и там, друг за другом, также удушением петлей, были убиты и ограблены крестьянин Ковин и жена квартирмейстера Аксинья Капитонова.
Становилось как-то не по себе при рассказах об этих страхах, а тут вдруг убийство, также удушением, легкового извозчика Федора Иванова – тоже с ограблением и уже снова в Петербурге, на погорелых местах Измайловского полка.
В то время местность Измайловского и Семеновского полков была мрачна и пустынна, и случаи грабежей и насилия были там нередки, но, собственно говоря, бывать в тех местах не являлось надобности, так как жили там преимущественно трущобные обыватели и разная голь.
Следом за извозчиком Ивановым близ Скотопригонного двора был найден труп также удушенного и ограбленного извозчика.
Как сейчас помню нарастание паники среди жителей столицы, а особенно среди извозчиков.
Нас же угнетало чувство бессилия.
Я был тогда еще маленьким человеком, а именно помощником надзирателя при Нарвской части, и у нас в части во время присутствия только и было разговоров, что об этих таинственных происшествиях.
Пристав следственных дел, некий Прач, толстый, краснолицый, с рыжими усами, самоуверенно говорил:
– Небось откроем! У меня есть такие люди, которые ищут, и сам я гляжу в оба!
Но он больше глядел в оба кармана мирных жителей своей части.
Другое дело Келчевский.
Он был стряпчим по полицейским делам той же Нарвской части и проявлял незаурядную
Здесь и далее воспоминания Путилина цит. по: