Рыцарь-маг. Игорь Ковальчук
и сообщил командору Стефану Турнхаму, когда тот поднялся на палубу из каютки, где дремал, утомленный предшествующей ночью. Во время шторма несчастный Турнхам промучился морской болезнью и заснул только к утру. Он считался командиром тридцати гвардейцев, охранявших принцессу и вдовствующую королеву, и без его разрешения моряки не посмели пристать к берегу. Равно и будить такого знатного сеньора не решился никто.
Стефан Турнхам был встрепан и еще бледен после мучений предшествующей ночи. Море внушало ему опасение, и из сказанного де Мони он понял только одно – необходимо решить, сходить или не сходить на берег. В заспанных, покрасневших глазах знатного сеньора появился интерес. Для виду он высокомерно пожевал губами и изрек:
– Ну что ж, можно. Передай приказ.
– Милорд, прошу вас не делать этого, – прозвучало слева.
По лесенке, ведущей с нижней палубы на верхнюю, взбежал молодой рыцарь в испорченном солью подкольчужном кафтане, распахнутом из-за жары. Турнхам вспомнил его – тот самый рыцарь, который победил в турнире под Вузелем и потом все вертелся возле короля. И, кажется, король его отмечал. Кроме того, идет поход, и то, что недопустимо при дворе, вполне возможно, когда близится бой. Так что юноше, известному как телохранитель короля, можно простить дерзость.
– Почему же? – снизошел граф до вопроса. Ему, помимо всего прочего, очень понравилось обращение «милорд», поскольку настолько знатным он пока еще не был.
– Милорд, в Лимассоле находится местный император.
– И что с того?
– Исаак Комнин известен своей неприязнью к рыцарям, отправляющимся в поход на Восток. Дошло до того, что он запретил их кораблям входить в кипрские порты. Куда уж больше.
– Сейчас другая ситуация. Он не посмеет отказать в приеме таким знатным дамам, как ее высочество Беренгера и ее величество Джоанна.
Французский рыцарь назвал вдову Вильгельма Сицилийского простонародным именем Джоанна, а не державным Иоанна, как положено, что свидетельствовало о том, насколько не считаются с сестрой короля Английского. Дик только поморщился, но сделал вид, что не слышит.
– Отказать-то он не посмеет, – согласился Уэбо. – И принять, конечно, примет. Но как поступит потом? Не захочет ли взять столь знатных дам в заложницы? Это было бы слишком неприятно для его величества Ричарда.
Турнхам задумался. Сон еще не отступил, сознание туманилось, и думать было тяжело. Но о Комнине он что-то слышал. В самом деле, этот мелкий государь доставлял немалые проблемы французским, германским и английским кораблям, перевозящим припасы для воинов, чинил постоянные препятствия. Ходили слухи, что Комнин даже поддерживает союзные отношения с султаном Саладином, а уж это не лезет ни в какие ворота. Особенно неприятно было упоминание телохранителя короля о гневе суверена. Да, если государь разгневается, добра не жди.
Он повернулся и взглянул на принцессу Беренгеру, видно, соскучившуюся в темной каюте и вышедшую на палубу. Дочь короля Наваррского, став невестой английского короля, решила использовать время