Ты за это заплатишь. Джеймс Хедли Чейз
развернулась и обняла меня за шею. Мы немного постояли так. Было очень приятно. Потом я понес ее в спальню и опустил на кровать.
– Дождись меня, – попросил я.
Я разделся в ванной, накинул шелковый халат и вышел в гостиную. Пошарил по шкафам, пока не нашел гостинцы от Киллеано. Он прислал четыре бутылки скотча, бутылку бренди и содовую «Уайтрок». Я выбрал бренди и вернулся в спальню.
Мисс Уандерли лежала в постели. Волосы у нее высохли и струились по подушке медовыми ручейками. Она взглянула на меня и улыбнулась.
Я разлил бренди по бокалам. Протянул бокал ей, потом понюхал свой. Букет был чудесный.
– За тебя и за меня, – сказал я.
– Нет, только за тебя, – возразила она.
– Ладно, тогда потом за тебя.
Я выпил.
Она поставила бокал на столик у кровати, не притронувшись к нему. Ее темные глаза были широко распахнуты.
Я смотрел на нее, чувствуя, как холодок пробежал по спине. Алкоголь устремился в желудок.
– Как же я не подумал об этом, – произнес я.
Комната медленно закружилась, потом накренилась.
– Подарочек от Киллеано, – услышал я собственное бормотание. – Только не для невесты.
Я таращился в потолок. Свет угасал точно так, как это бывает в кинотеатре. Я силился пошевелиться, но мышцы не слушались. Я скорее почувствовал, чем увидел, как мисс Уандерли встала с постели. Мне хотелось сказать ей «смотри не простудись», но язык превратился в кусок вялой кожи.
Я услышал голоса, мужские. Тени заходили по стене. А потом я покатился по темному желобу в темноту.
6
Я начал выкарабкиваться из темного колодца к крошечным точкам света наверху. Это было нелегко, но я не сдавался, потому что где-то рядом кричала женщина.
Затем я вдруг оказался наверху колодца, и меня ослепил солнечный свет. Я услышал собственный стон, а когда попытался сесть, мне показалось, что у меня отвалилась макушка. Я, чертыхаясь, схватился за голову, чтобы ее удержать и обуздать боль. Женщина кричала не умолкая. От этого звука кровь стыла в жилах.
Я сделал усилие над собой. Пол ушел из-под ног, когда я встал, но мне удалось пересечь комнату. Шагал я так, словно в грудь бил ветер, дующий со скоростью сто миль в час.
Я добрался до двери спальни, вцепился в притолоку и заглянул в гостиную.
Мисс Уандерли стояла, прижавшись к дальней стене. Руки у нее были широко раскинуты, ладони упирались в нежно-голубую стенку. Она была в чем мать родила, рот широко раскрыт. Когда я взглянул на нее, она снова закричала.
Голова у меня была словно набита ватой, но этот крик червем ввинчивался в мозг, от него даже зубы ныли.
Я перевел взгляд с мисс Уандерли на пол. Джон Херрик лежал на спине, окоченевшие руки согнуты под странным углом, кисти скрючены. Часть лба у него отсутствовала, и черная кровь испачкала белые волосы, растекшись вокруг головы зловещим нимбом.
В дверь заколотили тяжелые кулаки. Кто-то что-то выкрикнул.
Мисс Уандерли прерывисто вздохнула и снова завизжала.
Я пересек комнату и дал ей пощечину.