Универсальное устройство. Брайан Мерчант
зарплату: по сути они работают фрилансерами в кое-как сколоченных кооперативах. Они добывают оловянную, серебряную, цинковую и свинцовую руду и продают её металлургическим заводам, которые в свою очередь перепродают её оптовым закупщикам сырья. Такая фрилансерская модель с учётом того факта, что Боливия является одной из беднейших стран Южной Америки, усложняет организацию работ в шахтах.
Это же объясняет, почему в Серро-Рико работает около трёх тысяч детей. Совместные исследования, проводимые в 2005 году ЮНИСЕФ, Государственным институтом статистики и Международной организацией труда, показали, что в шахтах боливийских городов – Потоси, Оруро и Ла-Пас – работают семь тысяч детей. Если верить книге «Мир детского чёрного труда: исторический и региональный обзор», вышедшей в 2009 году, работающие дети встречаются в горнодобывающих городах по всей Боливии, включая Уануни и Антекеру. В Боливии трудится так много детей, что в 2014 году государство внесло поправки в закон о труде, позволив детям от десяти лет легально выполнять кое-какую работу. Но речь там идет не о добыче руды: детям любого возраста запрещено работать в шахтах. Однако слабый надзор и структура самих кооперативов оставляют детям множество лазеек, ведущих прямиком в горные недра. В одном только 2008 году из-за несчастных случаев в шахтах Серро-Рико погибло шестьдесят детей. Мария рассказывает нам, что дети работают в самых глубоких шахтах, куда сложнее всего добраться, из-за чего там меньше всего народу. Дело очень рискованное – либо пан, либо пропал, – но дети часто следуют за своими отцами, чтобы помочь прокормить семью или заработать на вещи, нужные им для школы. Добыча руды – одно из самых доходных занятий, какое может найти себе чернорабочий, отчасти именно из-за серьезных рисков.
Ифран Манене – бывший шахтёр, который теперь работает гидом, начал трудиться в шахтах, когда ему исполнилось тринадцать. Отец его – тоже шахтёр, всю свою жизнь проработавший в недрах Серро-Рико. Ифран присоединился к нему будучи подростком, чтобы обеспечить семью самым необходимым, и проработал с ним бок о бок семь лет. Сейчас отец Манене страдает от силикоза, болезни лёгких, преследующей всякого, кто проработал в шахте долгие годы, вдыхая кварцевую пыль и прочие вредные вещества, – отчасти именно поэтому срок жизни шахтёров, работающих в Серро-Рико от рассвета до заката, не превышает сорока лет.
Рабочие получают оплату согласно количеству пригодного для продажи сырья, добытого ими из стен Рико, а не по отработанным часам. Они пользуются кирками и динамитом, чтобы выбить ценную добычу из глубин горы и загрузить её в вагонетки, доставляющие руду наверх; шахтёры избегают более эффективных способов, так как практичные технологии значительно сократят рабочие места. Так что труд шахтеров в Серро-Рико сейчас мало чем отличается от труда их коллег, живших сотни лет назад.
В самый удачный день шахтёры могут получить по пятьдесят долларов на брата –