Дебют магии. Денис Викторович Лукьянов
на Малиновой Улице! – начал главный судья.
– Тысяча философов! – послышался крик из толпы.
– Тысяча сто философов!
– Две тысячи философов, – крикнул усатый мужчина с «трибуны». Зал затих, а потом послышались перешептывания.
– Две тысячи раз, – с удовольствием на лице произнес Штульц, – две тысячи два… две тысячи… три! Продано! За две тысячи пятьсот философов!
– Но я же сказал ровно две тысячи, – возразил усатый, поправляя воротничок коричневого пиджака.
Лицо Штульца приняло весьма недовольное выражение. Хотя, из-за обилия жира, который закрыл его лицо после того, как судья наморщился, это выражение не особо читалось. Видимо, усатый мужчина впервые присутствовал на аукционе.
– Итак, лот номер двести! Ваши ставки, – начал Штульц вновь. До усача очень быстро дошло, как на аукционе ведутся дела.
– Хорошо, две тысячи пятьсот философов!
– Продано! – довольно крикнул глава аукциона и стукнул молоточком по столу.
Где-то в толпе мелькнула фигура Денвера, который точно знал, что должен, нет, обязан был расспросить этого мужчину. Хотя, для многих читателей лишняя информация была ни к чему. Им достаточно было того, что какой-то бедняга купил магазин на малиновой улице…
Свободное место на Малиновой Улице, да к тому же и купленное! Интересно, как скоро усач в коричневом пиджачке разорится. Рядом с магазином Карамельного Магната обычно долго не продерживаются.
Иногда, находясь на заседаниях суда, Денвер ловил себя на мысли: «А почему все вообще имеют дело с Штульцем?». Но главный редактор тут же отвечал сам себе – людям нравилось иметь дело с Штульцем. Да, он завышал цены. Да, он брал больше финальной ставки. Но зато товар был всегда в лучшем виде. Свободные места под магазины или на рынке – достойными, редкие вещицы (чего на Аукционе было мало) – действительно редкими. Да и к тому же, всех больше устраивало то, как он вел судебные дела.
Но все же, Денверу он был… противен. Платз, например, у всех вызывал доверие. Он действительно был сердцем города. Гениален во всех смыслах, так сказать. По крайней мере во всех смыслах, касающихся денег. Платз – это ходячая предпринимательская способность. Город работал словно механизм, а «как бы мер» был идеальным «пинком» и «стабилизатором» для этого механизма.
– Итак, господа, – вновь раздался голосок Штульца, – лот номер двести пять. Посмотрим, что тут у нас… оооо! Редкая слюна столетней жабы!
Ромио оказался на Малиновой Улице, что в квартале Жандармов. И Малиновой она называлась не просто так – буквально все дома здесь были окрашены в цвет этой ягоды и действительно напоминали не то малиновое мороженое, не то малиновое варенье.
Среди этих строений пристроился всего один довольно высокий жилой дом, остальные же здания были небольшими и представляли собой магазинчики, в витринах которых были выставлены сладости. Разноцветные леденцы, душистый мармелад, причудливый шоколад – иными словами, здесь было представлено