Грязь. Катрин Мелье
свет горел везде и даже на кухне. Но это мало успокаивало, она уселась на диван пряча под себя ноги, включила единственного компаньона, заменителя семьи и верного товарища телевизор, он заменял ей всё, и семью, и друзей, и родную мать. Девочка очень часто засыпала под его тихие разговоры, именно он заменял ей целый мир и успокаивал по ночам своим ярким светом, он словно говорил: «Варя, милая Варя, не волнуйся я с тобой, ничего не бойся, пока я включен ничего не случится. Засыпай маленькая Варя я буду тихо болтать тебе на ушко, всякие истории и ты не заметишь как наступит утро.»
С тех пор как пацаны уехали к отцу на каникулы, девочка оставалась совсем одна, каждый день она ждала возвращения братьев но они не возвращались. На все вопросы, мать только отмахивалась от назойливой дочери, наверное ей было легче без этих растущих «плодожорок» как она их часто называла.
– Ну где же мама, уже совсем стемнело, поскорее бы она вернулась… – девочка укуталась в одеяло и пошлёпала к окну, на улице тускло светил далёкий фонарь, слабо освещая всю улицу, где то на пригорке показался одинокий силуэт человека в развивающимся от ветра плаще.
– Мама!!! – вскрикнула девочка и поспешила на кухню за пальтишком. Зачем-то ей захотелось поскорее побежать к ней на встречу, обнять и вместе за руку дойти до дома. Внутри, ликуя звенел веселый напев и она поспешила на улицу. Варя, прямо на ходу застегивала легкое пальто увеличивая шаг, через секунду она уже бежала.
– Мама! – вырвалось у нее из груди.
Со всех ног она подбежала на встречу женщине распахивая руки.
– Мама…? – когда она подняла глаза наверх, то сразу поняла что это другая женщина в таком же пальто как и у её матери.
– Ты ошиблась милая! – прозвучал незнакомый голос и пахнуло несвежим перегаром.
– Волчиха… – подумала Варька и ничего не сказав, пошлёпала обратно. Всю дорогу домой девочка пыталась поплотнее запахнуть пальто, она так спешила что совсем забыла одеться, напялила его на тонкую майку и трусики, а холодный, осенний ветер только этого и ждал, с силой обдувал пронизывая до самых костей. Огорченная, заплаканная Варя еще долго возмущалась беседуя с телевизором.
– Даже Волчиха торопится домой к своим детям, а моей матери всё ещё нет, почему? Она ведь сама говорила, что эта вот Волчиха совсем пропащая, что детей променяла на водку, что её скоро лишат родительских прав за пьянку. Ну ведь говорила? А сама? – девочка ещё долго плакала, потом натянула на себя одеяло, да так что остался один только нос и стала прислушиваться к проходящим мимо запоздавшим людям и к усилившемуся завывающему ветру за окном.
Устроившись поудобнее Варька закрыла глаза в голове проползла ленивая, сонная мысль: «Я закрыла дверь?» и вторая непонятная, вялая и почти бессознательная: «Хочу к братишкам, хорошо им с папкой, вместе…»
Мысли путались, переплетались, Варя прикрыла глаза и тихо проворчала: «Ай, завтра подумаю об этом.» –