Я выхожу на сцену. Дора Люблинская
когда мы сюда пришли, всё так и было.
Соня встаёт.
Соня. Нет, Урик, я не смогу об этом забыть. (Дивану) Господин диван, я обещаю, чего бы мне это не стоило, вернуть вам ваш первоначальный облик. Вы не канете в бездну забытия. Я лично за это ручаюсь. Только дайте мне немного времени, совсем чуть-чуть. Мне это под силу, я с этим справлюсь. Я должна справиться.
Урик (в сторону). И у этого человека высшее образование! (Соне) Софа, горе моё луковое, разве этому мешку с трухой так уж хочется, чтобы его вылечили, а не дали спокойно умереть? Да, и что можешь сделать лично ты? Прибить ему обратно бортик, пришить заплаты. Что ещё? Верно, ничего. Это всё! Здесь нужна полная реставрация, чтобы он начал по-настоящему жить, а не как прежде существовать. На это могут уйти недели.
Соня. Я должна для него что-нибудь сделать… Или хотя бы постараться. Позволить ему страдать бесчеловечно.
Урик. Диван не может страдать, у него нет души. Я хоть и сам частенько разговариваю с деревяшками, и прочей неживой ерундой, но мне это необходимо, чтобы как-то расслабиться. Облегчить душу. По какой причине ты за этот диван кидаешь грудью на амбразуру, я не понимаю.
Соня. Это история, миленький мой. Такой мебели больше не делают.
Соня плачет, садится на диван, Урик обнимает её.
Урик (В сторону). Почему я не Москва, и всегда сочувствую чужим слезам? Придётся чем-то пожертвовать ради улыбки на лице этого милого создания. (Соне) Я постараюсь починить этот раздолбанный… прекрасный, чудный, исторический диван. Но только постараюсь. Обещать ничего не могу, я не всесилен. С починкой этого дивана мне может помочь только чудо. И это чудо сейчас плачется мне в жилетку.
Урик вытирает слёзы Сони.
Урик. Довольна? Вытянула из меня, что хотела?
Соня. Ты правда это сделаешь?
Урик. По твоему велению хоть звезду с неба. Но только в перчатках. С обожжёнными руками мне сложно будет зарабатывать на наше совместное будущее, о котором сегодня нам точно не удастся помечтать.
Урик целует довольную Соню в щёку, встаёт, осматривает диван.
Урик. Одна из четырёх ножек сохранилась почти в первозданном виде, по ней есть возможность восстановить остальные три. Обивка изрядно поистрепалась. Это бархат? Можно будет взять материал со склада, там есть невостребованные бобины, надеюсь, и потом их никто не хватится. Ткань сама будет только счастлива не пылится на полках склада, а поработать на благо общества. Пружины, возможно, там же найдутся. Мне хочется в это верить, если что, придётся покупать самому. В любом случае, цена железных скрюченных штуковин не должна больно кусаться. Не так сильно, как этот диван. (Тяжело вздыхает) Работы вагон и несколько маленьких тележек. В одиночку, как пить дать, не справлюсь. Может Прохор Максимович чем сможет помочь? Правда, старик он сыпучий, но порох в пороховнице, если верить слухам, а им можно верить только в экстренных случаях, ещё отсырел не весь. На одно дело может его и хватит. Мой дружочек Митюнька примется за любое дело, если во время него можно будет вдоволь потрепаться. Если работать у всех на