Избранница Хаоса. Александра Гринберг
как шустро поползли к пряжке ремня. – Ну-у-у, Дар, не будь таким несносным.
– Это я-то несносный?! – переспросил Дар, смеясь почти истерично. Наглую руку он с неохотой, но перехватил; однако другая тут же запуталась в его длинных волосах, неспешно массируя кожу.
Вот это уже вообще нечестно.
– Ну конечно! – она была само возмущение. – Сколько можно заставлять меня ждать? У тебя тут целая тигрица, вали и трахай. Когда ещё тебе такое счастье обломится, в твоей-то унылой бензоколоночной жизни?..
– Уж поверь, киса, ещё не раз, – всё же не удержался Дар, перехватил вторую руку, крепко сжал запястья. – Но не сегодня, я не сплю с пьяными девушками.
– Ха, можно подумать…
Видят боги, Дар пытался. Себя удержать, Изару. Что-то там про незнакомок в постели и блудливых кошек в голове мелькнуло.
– Нельзя, – рыкнул он, отпустил руки. Лишь для того, чтобы легко приподнять её, заставив обвить себя ногами. Пара секунд – и вот уже чересчур говорливая, раздражающая, но такая горячая девица там, где ей самое место. В постели, под ним, смотрит шальным взглядом да царапает короткими ногтями одеяло. – Подумаешь утром о том, на что напросилась.
Нет ничего прекраснее девушки в одном лишь белье. Без него, впрочем, намного лучше: первым делом Дар стащил с неё трусики, да так и замер – горячее, влажное лоно так и манило войти, растянуть своим членом, оставить глубоко внутри своё семя. Манило, да только некоторым принципам стоит следовать во что бы то ни стало. Как бы сложно ни было оставаться в здравом рассудке.
– Нравлюсь? – поинтересовалась она тихо, едва не мурлыкая под одним только его взглядом.
Дар не был готов ответить. Словами так точно. Да и зачем, когда можно склониться над гладкой шеей, целуя и прихватывая зубами кожу цвета тёмного мёда? Когда можно обхватить губами сосок, кусая несильно, от чего она так стонет, что просто с ума сойти? Когда можно сжать в руках упругие груди, ущипнуть легонько, чтобы она прогнулась в спине… Неплохая растяжка. И киса ласковая, податливая, точно тёплый воск. С такой много чего можно сделать – ей пойдут его руки на её бедрах. И её ноги на его плечах тоже будут дюже хороши. Она вся создана для него, для того, чтобы принадлежать ему. Для того, чтобы его зубы впивались в её загривок, а она рычала и скулила, точно распоследняя сучка.
Да и не только в загривок. Какие уж тут правила, когда её гладко выбритый лобок так и манит, чтобы провести по нему языком. И ниже, по входу в её тело, по горошинке клитора, спрятанной в шелковистых складках. Она ответила стоном, пальцами в волосах. Он – легким укусом в живот. Изара прогнулась сильнее, подалась навстречу, ногу одну всё же устраивая на его плече. И вторую, спустя мгновение – так даже лучше, удобнее ласкать её языком, смешивая свою слюну с её влагой, чувствовать губами тепло её тела. В ней будет хорошо. Хаос, как же в ней будет хорошо! А ей будет хорошо с ним. Ей хорошо даже с его пальцами внутри, потому как если плохо – не умоляют продолжать, не хнычут в голос, не просят большего. Не требуют