Кузьмичи. Степан Автономов
удел. Скоро роботы будут всё делать: и на заводах трудиться и поля пахать. Тогда работа и не нужна будет. Люди будут отдыхать с утра до вечера. Тогда начнётся у всех счастливая жизнь.
Галина. Может быть народ снова в деревни потянется, раз работа в городе не нужна будет? В деревне то вольготнее, чем в городской тесноте. И воздух мягче и чище.
Парфён Михалыч. Вот видишь, Сергей. Твоя жёнка даже смышлёней тебя и видит перспективы в будущем. Не надо унывать.
Сергей Иваныч. А я чувствую, что ушло моё время. Не быть уже нам счастливыми. Люди стали какие-то злые и закрытые, скучные без размаху. Нет той уже былой бесшабашности и удали. Помнишь, как ходили деревня на деревню. Героизм был.
Парфён Михалыч. Ага с цепям да кольями. Дураков в деревне всегда хватало.
Сергей Иваныч. Не понимаешь ты, Парфён, мелкая твоя, жалкая душа суть процесса. Это было не ради драки, а ради укрепления мужской дружбы.
Парфён Михалыч. Не знаю, какое там был укрепление; зато помню, как тебя арматуриной огрели по голове здорово в Синюхино, так что ты с тех пор стал немного странным, и кажись до сих пор не в полной мере оправился.
Сергей Иваныч. Не герой ты, Парфён, не понять тебе этого. Так жили наши прадеды и пращуры. Мужик должен драться!
Стучит кулаком по столу.
Сергей Иваныч. Ты, Парфён, всегда был такой: хитрый и скользкий. Не даром говорят, что ты не нашей породы, не русской.
Парфён Михалыч. А какой же?
Сергей Иваныч. Не знаю. Молдаванин ты какой-то или того хуже.
Парфён Михалыч. Ну, знаешь, это уже оскорбление.
Галина. Перестаньте ссориться из-за ерунды.
Приходят Костя и Гоша.
Галина. А вот и они, наши гаврики. Садитесь за стол.
Парни садятся за стол. Сергей разливает самогон по рюмкам всем и хватается за свою рюмку.
Галина. За что пьём?
Сергей Иваныч. А ни за что. Просто так.
Галина. Не по-людски как-то.
Парфён Михалыч. Действительно.
Сергей Иваныч. Ну, гони тост, сосед, раз сел тут поддакивать моей жене.
Парфён Михалыч. Что ж. Предлагаю выпить за молодое поколение, чтобы у него всё получилось и сложилось, лучше, чем у нас.
Сергей Иваныч ухмыляется. Чокаются, выпивают.
Сергей Иваныч. Вот ты, Гошка, скажи мне начистоту, на что тебе сдалась эта работа в Москве. Там, что большие барыши вам светят?
Гоша. А то.
Сергей Иваныч. Миллионы?
Гоша. Поначалу не миллионы, а там поглядим. Надо в Москве приглядеться, осмотреться по сторонам.
Сергей Иваныч. Насмешил (ухмыляется). И не таких обламывала первопрестольная. А вас обломает в два счёта.
Галина. Не каркай.
Парфён Михалыч. Действительно.
Сергей Иваныч. Вот увидите.
Гоша (сердито). Не видишь ты, дядя Сергей, в нас перспективы, а напрасно. Вон деды-то работают на вахте и в ус не дуют. Довольны.
Сергей Иваныч. То-то же, что деды. Это их финал жизни – это вахта. А вы