Священник, врач, пациент. Священник Сергий Бейлинов
знает немало парадоксальных случаев, когда к пострадавшим с весьма значительной травмой мозга возвращалось сознание и восстанавливались, казалось бы, навсегда утраченные функции. Четких критериев для однозначного суждения о наступлении смерти мозга нет – все принятые в настоящее время методики ее диагностики позволяют лишь с высокой долей вероятности предполагать смерть мозга, но окончательное заключение врачей никогда не бывает абсолютно категорично. Еще Гиппократ называл медицину искусством, т. е. областью в некотором смысле противоположной научному знанию, оперирующему точными понятиями и имеющему – при соблюдении должных условий – один и тот же всегда воспроизводимый результат. Медицина слишком зависима от знаний и мнений конкретных ее представителей. Наверное, поэтому столь серьезный диагноз, как смерть мозга, должен непременно выноситься консилиумом врачей, причем, без участия в нем трансплантолога.
Проблема вторая: изъятие донорского органа для пересадки. Оптимальным условием, конечно, явилось бы изъятие органа у пострадавшего с установленной смертью мозга до остановки сердца. В этом случае степень повреждения органа была бы минимальной. Однако такое действие было бы равнозначно насильственному пресечению жизни донора, т. е. по сути убийству, тем более, что, как мы уже говорили, в определении смерти мозга теоретически всегда остается место сомнению. Поэтому на деле взятие органа происходит после констатации неэффективности реанимационных мероприятий и наступления биологической смерти.
Проблема третья: согласие донора на изъятие у него органа. Разумеется, до момента травмы будущий донор такое согласие вряд ли давал, а после травмы был не в состоянии это сделать. Закона, который твердо регламентировал бы права пострадавшего, у нас нет. В настоящее время действует принцип «пассивного согласия»: если человек не высказывал своего негативного отношения к возможности в будущем стать донором органов, то считается, что он «согласен». К сожалению, родственники пострадавшего не всегда (точнее, почти никогда) не информируются о такого рода действиях врачей. Реципиенту также, во избежание «моральной травмы» (какой?) ничего не сообщается о доноре.
Каково отношение Православной Церкви к данной теме? По словам иеромонаха Анатолия (Берестова), Церковь еще не определила свою позицию (цитируется по книге И.В. Силуянова. «Современная медицина и Православие»). Некоторые публикации в православной прессе («Православная Москва», «Православная Тверь») говорят об абсолютном отрицании трансплантологии вообще. Думается все же, что трансплантология имеет право на существование, ибо ее побуждения благородны и гуманны. Для того, чтобы она соответствовала собственным идеалам, ей необходимо блюсти ряд принципов:
1. Полноценное информирование родственников пострадавшего и их согласие на изъятие донорского органа. Здесь возможно только «дарение», исключающее все виды материальной «компенсации».
2. Взятие