Гать. Стихотворения. Проза. Алексей Болотников

      Твой голос низкий и притворный,

      Срываясь на тончайший альт,

      Летит по каменной Вероне,

      Тревожит каменную даль.

      C презреньем к страху и опеке

      Ты там, где драка и кутёж,

      Ты шут, Меркуцио Монтекки!

      Ты славно, видимо, живешь!

      Злословишь яростно, Меркуцио,

      Смакуешь слог свой, словно мед,

      А замолчишь – и станет скучно,

      И кто молчание поймет?

      Но вдруг – случится! – на минуту

      Твой крик отчаянный замрет,

      А человек услышит муку

      И в то отчаянье войдет,

      И станет близок человеку

      Твой образ мысли и лица…

      Но в мире том

      От века к веку

      Живет предчувствие конца,

      От века к веку – мир прекрасен.

      Но ты извечно смертен в нем.

      А звук молчания напрасен.

      А человек и глух и нем.

      – Я известная маска,

      На карнавале старая.

      Таинственная гримаска

      И гримаса лукавая,

      Заслуженно-окаянная

      По вечным анналам

      И шепотом осиянная,

      И опытная каналья…

      Я знаю – не так скучает

      Без стрел Амура колчан,

      Как руки твои ночами

      По нежным её плечам.

      И – ни крика, ни стона —

      В светлом лепете гамм

      Свяжет тебя истома

      И бросит к её ногам….

      Но только – крепче оковы,

      И только – мед по усам.

      – О, маска, скажите, кто Вы?!

      – Ромео, шерше ля фам.

      Я тоже любить умела,

      Но что обо мне сказать?..

      Химера, синьор, химера…

      Но есть у меня глаза.

      И вижу, как жадно ищешь

      Лицо синьориты Маски.

      Знаю, синьор, ты нищий

      Без щечек её атласных,

      Без ласки её и…

      – Полно терпенье мое пытать!

      О, маска, ты просто клоун,

      Не время теперь болтать!

      В искусстве своем притворном

      Ты славишься на веку…

      Скажи, сеньорита в черном,

      Иль в алом она шелку?

      – Не горячись, Ромео.

      Палла её, как шафран.

      Ты можешь быть счастлив с нею,

      Но помни: шерше ля фам!