Неизвестный Кими Райкконен. Кари Хотакайнен
Марк Арналл сует бутылку. В левой руке у Марка ещё одна. Бутылок всегда должно быть две на случай, если одна потеряется или разольется. Обезвоженный гонщик – бесполезный гонщик.
Пора заводить машины. Мотор «Феррари» звучит так, будто визжит семисоткилограммовый кабан, которого режут, втыкая в бока по сотне ножей. Так ревет злой раненый зверь, рвущийся из недр гаража хоть в ад, но подальше от тирании людей в красном, на волю, на стартовую прямую закрытой трассы.
Этот рев расплавленной сталью проникает сквозь беруши прямо в мой мозг. Машина с визгом выезжает из боксов на трассу, где за пять секунд разгоняется до 200 км/ч. На то, чтобы проехать 51/2 километровый круг уходит меньше полутора минут. Машины пролетают мимо боксов как низколетящие, едва различимые снаряды. Лучше всего картину происходящего передает экран монитора, хотя все это происходит прямо под носом.
Позже я пожаловался Кими на этот ужасающий шум. Он сухо заметил, что, на его взгляд, современные машины производят не больше шума, чем газонокосилки, а вот машины прошлых лет издавали правильный звук.
Свободных практик обычно две, обе длятся полтора часа и предназначены для проверки настроек и тестирования разных типов шин. Всё направлено на подготовку к завтрашней квалификации. Во второй половине дня на трассе тихо, но работа не останавливается, это время для обсуждения технических вопросов. За ними следует то, чему Кими научился в три года, но от чего он испытывает неудобство, особенно с незнакомцами, – разговоры. Он стоит перед десятком микрофонов и потирает шею правой рукой. Его мать Паула знает, что означает это движение – мальчик раздражен. Нужно что-то сказать. Сформулировать несколько фраз, которые прозвучат понятно, но не будут значить ровным счетом ничего. Мир полон таких фраз, а в компостной яме достаточно для них места. Их оставляют гнить на просторах интернета, их копии на страницах газет выносят на помойку или заворачивают в них рыбу. Никто – ни редакторы, ни фанаты, ни сами гонщики – через пару недель и не вспомнят, где эти слова были сказаны. Было это в Малайзии, в Японии, в Китае, а может, в Остине, штат Техас? Они не вспомнят, потому что это одни и те же слова, те же повторяющиеся факты, вербально оформленные цифры с табло.
Вы стали пятым по итогам тренировки. Как это повлияет на завтрашнюю квалификацию?
Хм. Не знаю, что сказать.
Вы оказались на три сотых секунды быстрее напарника. Как так получилось, на ваш взгляд?
Хм. Трудно сказать.
Как ведет себя машина перед завтрашней квалификацией?
Хм. Нормально. Завтра увидим.
Вы уверенно чувствуете себя перед завтрашним днем?
Хм. Ну да.
Вы ещё не отказались от борьбы за Кубок конструкторов[6]?
Хм. Нет.
Он смотрит вниз, вверх, мимо, куда угодно, только не на репортеров. Темные очки придумали для защиты от посторонних глаз, а не от солнца.
Интервью окончено, Кими сбегает обратно в боксы «Феррари». Там начинается собрание
Кубок конструкторов – награда команде, заработавшей наибольшее количество зачетных очков за гоночный сезон. –