Я начинаю путь…. Игорь Аббакумов
тот сам к нему подошел. Несмотря на то, что ранее их друг другу никто не представлял, они обошлись без принятых в этой среде формальностей. После взаимного представления, они прошли в биллиардную и там, за партией «американки», прекрасно обо всем договорились. И насчет газетных писак не пришлось беспокоить Олега Константиновича. Ривкин сам об этом позаботился. Причем позаботился довольно оригинальным образом:
– Консерваторы на свете бывают разные. Вы наверняка хотели привлечь к освещению событий православных клерикалов.
– А кого же еще?
– Почему бы нам не привлечь к освещению событий еврейских консерваторов?
– Разве русские… пардон, российские читатели читают их статьи? – Бергу стало интересно, что удумал этот ушлый тип.
– Анатолий Николаевич, если вы этого не знаете, то читают, и весьма часто. Возьмите одну из старейших газет, которая всегда называлась «Русский инвалид»[9]. Вы просто по долгу службы обязаны ее выписывать. И посмотрите, кто входит в состав редакции этой уважаемой газеты. И где там русские? Фамилию главного редактора помните? Моисей Ортенберг! Везде мы, проклятые, пролезли! Разве не так? А между тем репутация этой газеты весьма высока, – с веселой иронией ответствовал Ривкин.
– Честно говоря, не обращал на это внимание. Хотя… Погодите, и с таким названием газету никто не судит?
– Пытались судить. И переименовывать пытались. Вот только среди военных корреспондентов хватало разного рода пролезших туда Коганов, Рубиных, Вайнштоков… Если вы не знаете, то стать военным корреспондентом в этом издании нелегко. Помимо таланта журналиста, нужно еще либо пройти через «горячую точку», либо иметь награду за беспорочную службу.
– Ей-богу не знал. Даже не интересовался.
– А между тем, милейший барон, вы должны понимать, что это не просто газета. Это воинская часть, и притом заслуженная. Люди там не только работают, они там служат! – Слово «служат» было особо подчеркнуто адвокатом. – А в каких случаях воинскую часть переименовывают?
И тут до Берга дошло: Соломон Абрамович затеял что-то грандиозное. Не просто так он упоминает случай с «Русским инвалидом». Ведь как ни крути, но он прав. Нет в Российской империи такой традиции: переименовывать воинские части, не запятнанные позором. И понятен протест военных корреспондентов: еврей ты там или не еврей, но позор, возложенный на полк, ложится равным образом на всех, кто в этом полку служил. Поэтому делать из «Русского инвалида» российского, значит, поливать грязью достойнейших людей. И что тогда выходит?.. Впрочем, про это позже. Есть более приземленные вопросы:
– Я понял суть вашего замысла. Дальше можете не объяснять. Остается прояснить один очень деликатный момент…
– Вы о деньгах? Не волнуйтесь. Своих денег я не упущу ни в коем случае.
– Смею обратить ваше внимание на то, что родители этих ребят – люди скромного достатка.
– Вот
Слово «инвалид» в XVIII веке имело совершенно иной смысл, нежели сейчас. Инвалид – это много послуживший и много испытавший на своем веку воин. Поэтому в современном звучании уважаемая в армии и на флоте газета именовалась бы как «Русский ветеран». Согласитесь, такое название вызывает не жалость, а уважение.