Королевский выкуп. Последний рубеж. Шэрон Кей Пенман
уст.
– У него не было времени послать за тобой, дорогая. Все произошло очень быстро, всего через пару недель после взятия Ноттингемского замка.
– Если бы я ждала Ричарда в Лондоне, Джоанна, времени хватило бы. Или если бы сопровождала супруга в Ноттингем, как его мать. – Беренгария невесело улыбнулась, видя, как Джоанна расстроена, и понимая, что золовка снова старалась ее защитить. – Епископ Гийом рассказал мне о письме от епископа Лондонского, где тот уверяет, что королева Алиенора присутствовала при осаде.
Джоанна не знала, что и сказать. Поведение брата было ей понятно не больше, чем его жене, но она была уверена, что чем скорее супруги воссоединятся, тем лучше. Потом она улыбнулась, потому что в голову ей пришла идея.
– Мать пишет, что они собираются отплыть из Портсмута, а значит, высадятся в Барфлере. Мы можем встретиться с ними там, Беренгария!
– Нет.
– Почему нет? – удивилась Джоанна.
– Я не стану бегать за ним. Когда Ричард пошлет за мной – я приеду. А до тех пор буду ждать здесь.
Джоанна очень старалась убедить Беренгарию поехать в Барфлер, но невестка оставалась непреклонной. Джоанна понимала, что большинство людей сочло бы Беренгарию идеальной женой – немногословной, преданной и почтительной. Только откуда было им знать, какой упрямой могла она быть. Или надменной. Джоанна решила попробовать позже, но если Беренгария твердо решит остаться в Пуатье, она поедет в Барфлер без нее. Ей нужно увидеться с матерью. Нужно увидеться с братом. И еще нужно выяснить, почему ему так безразлично воссоединение со своей молодой королевой.
Захватив Эвре, французский король передал его союзнику, и в этот дождливый вечер в начале мая Джон находился в замке. Торопливо шагая по узкой, утопающей в грязи улице, Дюран выругался, проклиная ветер, сорвавший с головы капюшон, потом выругался снова, когда дорогу преградил назойливый попрошайка. Не сразу ему удалось найти убогую маленькую таверну, спрятанную в переулке недалеко от реки. Коптящие светильники на стенах едва рассеивали царящий в зале мрак. Он помедлил в дверях, давая глазам привыкнуть, а потом разглядел за столом в темном углу человека, ожидающего его.
Дюран скользнул на скамью рядом с Джастином де Квинси, знаком велел служанке принести вина.
– Славную лачугу ты выбрал для нашей встречи, – сказал он. – Что, подходящего свинарника не нашлось?
– Я и присмотрел один, – сказал Джастин. – Хотел, чтобы ты чувствовал себя как дома.
Улыбки, которыми они обменялись, были прохладнее дождя над Эвре. Эти двое были очень разными – Джастин намного моложе, смуглый и крепкий, настороженный, а Дюрану перевалило за тридцать, держался он вальяжно, а светлой мастью напоминал викинга. С первой встречи они невзлюбили друг друга, но им часто приходилось работать вместе, потому как оба были людьми королевы, и что их объединяло, так это полная и безоговорочная преданность Алиеноре.
Сообщение Джастина было иносказательным и устным,