Игорь Колыванский. Владимир Атомный
и жилистый обитатель кальмарского порта. Пацан, драться которого учила жизнь узких и провонявшихся всем, чем только можно, портовых улочек. Я хорошо помню этот бескомпромиссный стиль.
Почти тут же дед сменил на так называемый армейский – несколько забытый в силу магии. Его ещё можно назвать деревенским-кулачным. Прощупав мою защиту, дед вдруг как-то расслабился, сделавшись текучим и гибким, словно туман, что плывёт по продрогшим после затяжного дождя горам. Таким же спокойным перед сырой и таинственной ночью, мои атаки стали тонуть в нём, а дед незаметно вошёл в близкую дистанцию, окутав меня, и я проиграл бой. Этот стиль зародился на юго-востоке нашего мира, и откуда он известен Сергию непонятно. В любом случае география моих познаний сегодня расширилась.
Хорошенько передохнув, мы уже собирались уходить, когда я заметил идущего к школе Ивана. Почтительно поздоровавшись с Сергием, он отозвал меня в сторонку.
– Долго вам ещё?
– Как раз собирались обратно топать.
– В Удаче человек ждёт, уже долго – дёрнул он шрамом на щеке, прям возле глаза. – Из мастерских. Сказал, очень важное сообщение.
– А, ну тогда пошли, – хлопнул я брата по плечу. – Марин, нам в гостиницу надо.
Тепло попрощавшись с Сергием, мы широким шагом двинулись обратно. Девушке я быстро объяснил причину срочности.
– У тебя как дела?
– Тьфу-тьфу, – поплевал Иван через плечо, – всё идёт как надо. На арену видов больше ни у кого не оказалось, работники смену главы восприняли спокойно. Работаем уже, – криво усмехнулся он, глянувдемоническим взглядом.
– Слава Богам.
– Да. Ну и я понемногу вхожу в атмосферу города. Всё довольно любопытно получается.
Я покосился на него и дёрнул головой в молчаливом вопрошании. Уже по привычке полез за трубкой.
– Санкт-Питербург и его области отошли Российской Империи по условиям мирного договора со Свейским Королевством. Император отстраивает город и контролирует буквально всё. По слухам выходит, что там мне ловить нечего. Всё строго по закону. Но вот Петергоф – это совсем другое.
– Так рядом же, – проговорил я, наклоняясь, ибо Марина захотела помочь мне распалить трубку.
– И тем не менее, брат. Здесь бо́льшая часть происходящего в тени. Деньги, развлечения, встречи, союзы между семьями – этого не видно сразу, но стоит немного послушать, обзавестись нужными связями, как Петергоф расцветает совершенно другими красками.
Я озадаченно посмотрел на Ивана.
– Странно как-то.
– Почему?
– Из общения с генерал-майором я не подумал бы, что у него тут проблемы с соблюдением закона.
– Ты, брат, не понимаешь всей кухни, – криво усмехнулся он.
– Чего именно?
– Демонстративного нарушения законов нет. Скорее наоборот, высокородные взрослые и их дети, всячески изображают высшее послушание Императорской воле и принятым указам. На людях они белее и безобиднее овечек,