Тимбервольф. Дмитрий Владиславович Федоров
вдоль берега и остановился у устья ручья. Присев на корточки, он зачерпнул в ладонь воды, распугав пронырливых мальков.
– Тиной пахнет, – он прополоскал рот и сплюнул на землю. Вода в ручье была холодна и удивительно прозрачна, открывая взгляду мельчайшие детали дна. Распуганные мальки тем временем покружившись в стороне, на глубине, несколькими стайками вернулись к теплой, прибрежной воде.
– Болота, – отозвался Игнат, отпустив брыкающихся коней к воде.
– Точно, – согласился Даниэль, – давно я не пробовал этот вкус.
– Все реки пахнут тиной, – Игнат присел рядом, краем глаза следя за водопоем коней, – но в этот сезон запах особенно резкий, – он покачал головой. – Снежная зима, дядя. Уж не припомню такого, чтобы в болотах скопилось столько воды. Вся дельта, – он обвел взглядом реку, – заболочена.
– Достань-ка карту, – попросил Игната Даниэль. – Покажи, где мы находимся.
Игнат достал из рюкзака новенькую крупномасштабную карту и разложил ее на траве. Аккуратно примяв локтем ее пузырящиеся части, он достал из нагрудного кармана маркер.
– Сейчас мы здесь, – он сделал отметку, чуть повыше Жемчужного озера. В масштабе получилось около километра. – Озер, – он обвел неровный синий круг на карте, – считай, уже нет – сплошные болота. Но сигнальные маяки я по периметру все же оставил, – Даниэль утвердительно кивнул головой. – В принципе, толку от них немного, но они замыкают цепь, закрывая весь участок, от реки до водопада. С другой стороны лес ограничен горами. Ну, и здесь, – он показал пальцем на населенный пункт, – посёлок. У ангаров дежурят мои люди. Так что никуда он не денется, если конечно, не умеет летать, – Игнат довольно ухмыльнулся, и взглянул на Даниэля, ожидая, что тот ответит.
– Через болота путь ему тоже заказан, – задумчиво ответил Даниэль. – Остается ручей, по нему он пробирается в тайгу. Там и надо делать засаду. Ты же, надеюсь, хорошо знаешь эти места?
– Еще бы, – хмыкнул Игнат, – еще с детства, помнишь?
***
Мэри мерила шагами комнату Даниэля, приложив ладонь ко лбу, не пытаясь даже скрыть свою злость.
– Да как тебе вообще взбрело в голову тащить детей на свой сраный тир, – Мэри в сердцах тыкала пальцем в Даниэля, сидящего в кресле с отсутствующим видом. – Даниэль, да половина посёлка знала о твоем стрельбище в заповеднике. Никто просто не хотел связываться с тобой. Но сейчас ты переступил грань. И чем ты думал!? – ее голос почти срывался в истерику. – Какой же я была дурой, когда позволила им общаться с тобой. Да что говорить тебе об этом, – махнула она в сердцах рукой, – всё равно, что об стенку горох.
Мэри села на стул, и закрыв лицо руками, заплакала.
– Ты же сам как ребенок. Я-то верю тебе как себе. Но что другие подумают, – продолжала всхлипывать она. – Ты не понимаешь – тебя же выдворят отсюда. Пока что Генри закрывал глаза на твои шалости. О да, конечно, он ведь восхищается тобой. Еще бы, такой подарок судьбы, профессиональный охотник, ветеран, снайпер, где же он еще такого егеря