Будущее гуманитарных наук. Техногуманизм, креаторика, эротология, электронная филология и другие науки XXI века. Михаил Эпштейн
изучению наследия Ницше, в частности, его философии сверхчеловека.
Интеллектуальный настрой современной академии враждебен гуманитарному изобретательству, хотя задним числом оно ценится весьма высоко. Взгляды, сочинения и биографии гуманитарных изобретателей считаются достойными самого тщательного изучения, за которое присваиваются степени и титулы. Однако сам конструктивный импульс изобретательской работы, отсутствие научной документации и т. п., препятствует ее интеграции в академической среде. Этот парадокс можно уподобить маловероятному сценарию, при котором университет не допустил бы создания инженерных и медицинских школ или отделений информационных технологий на том основании, что, в отличие от отделений физики и химии, они занимаются изобретениями и практиками, а не открытиями.
Гуманитарное изобретательство имеет такое же право на свои университетские кафедры, как технологические, политические, медицинские, юридические дисциплины. Чтобы гуманитарные науки не только выжили в XXI веке, но и расширили свое интеллектуальное воздействие на общество, их преобразовательная энергия требует социализации и институциализации. В университетах должны получить развитие программы творческого мышления и гуманитарных технологий. Научное сообщество нуждается в творческих умах не меньше, чем они нуждаются в научных сообществах.
Лекция 3. Призвание философии. Чувства и действия
Некоторые современные философы, особенно аналитического и неопрагматического толка, проникнуты убеждением, что их профессия утратила практический смысл, что время больших исторических свершений для философии миновало, поскольку мир давно не верит в универсальные решения и в силу обобщающей мысли. Мир нуждается только в маленьких, частичных улучшениях, с которыми технологи и политики справляются лучше, чем философы. Такая точка зрения выражена философом Ричардом Рорти, в частности, в его лекции в РГГУ. «В ХХ веке не было кризисов, которые требовали бы выдвижения новых философских идей. /…/ Большинство нынешних интеллектуалов отмахивается от утверждений, что наши общественные практики якобы требуют каких-то философских обоснований». Отсюда – «маргинализация философии»: «теперешний здравый смысл нас всех сделал материалистами и реформистами»[13]. У философии остается одна цель – преподавание самой философии, т. е. подготовка профессоров для университетов. Философия становится мертвым языком, подобным латыни, который преподается лишь для изучения прошлого самой философии.
Нельзя согласиться с тем, что ХХ век обошелся без исторических кризисов, требующих участия философских идей: чего стоят хотя бы битвы между тоталитаризмом и либерализмом, коммунизмом и персонализмом, идеологией и наукой. Или разве кризис левых, революционно-преобразовательных движений в 1960-х не привел к возникновению всего комплекса постмодерных идей, определивших последние десятилетия XX века? История показывает, что роль самых