Сквозь седые хребты. Юрий Мартыненко
горной стране, которая исключала всякую возможность дешевой и скорой эксплуатации, а, следовательно, и развитие транзита. Словом, через всю Сибирь должно и необходимо проложить железную дорогу…»
Узорчатая входная калитка в ограде усадьбы оказалась незаперта, и Алеша вошел внутрь. На территории старого сада по-прежнему тихо. И это объяснялось, вероятно, тем, что с именин из города Потемкины вернулись поздно. Алеша знал слабость полковника мчать открытым экипажем в свете полнолуния, а именно такою была минувшая ночь.
Алеша стоял, ожидая, что кто-нибудь его увидит. Наконец из-за стеклянной двери показалось румяное личико гувернантки. Девушку с русским именем Нина в семействе привыкли называть на французский манер с ударением на последний слог – Нинэль. Алеше это нравилось, поскольку дома у матушки в воздухе просто витал дух всего французского. На этот счет она обычно говорила так: «Я не была удостоена чести быть когда-либо во Франции, но эта милейшая страна нашла постоянное место в моем сердце. Не надо стыдиться лучшего, что присутствует в этом мире. Многое бы отдала по велению души за такие слова, произнесенные кем-либо из иностранных современниц в адрес нашей родной России…»
Нинэль улыбнулась и, придерживая дверь за медную инкрустированную ручку, скрылась.
Алеша вздохнул полной грудью. Поправил фуражку. Не удержался, чтобы не глянуть на себя в зашторенное с внутренней стороны стекло двери. И послышался знакомый, чуть звонкий голос. И в тон ему мягкий говорок Нинэль:
– Намедни они приезжали, да вы на именинах были.
– Знаю, право, как неловко вышло. Я не смогла предупредить тебя, Алеша, – скороговоркой обратилась к гостю Ирина, выйдя на крыльцо веранды.
Она поздоровалась и замерла на ступеньке, с любопытством глядя на него. Алеша шагнул навстречу. Девушка коснулась мизинцем его петлички, с восторгом воскликнув:
– Поздравляю! Поздравляю от души с окончанием!
Тот смущенно тронул лакированный козырек фуражки. Стараясь сдержать улыбку, как можно серьезнее произнес, представляясь в новом звании:
– Инженер путей сообщения Покровский Алексей Петрович!
Крепко сжав юношу за руку, Ирина потянула его с крыльца вниз по ступенькам. Почти бегом по затемненной ветвями аллейке, мимо густых акаций они добрались до ажурной деревянной беседки в глубине сада. И там, задохнувшись не столько от скорого шага, сколько от такой вот близости, разом опустились на широкую скамью, продолжая крепко держаться за руки. Ирина тихонько зашептала:
– И что же вы будете делать, чем заниматься, инженер Покровский? Теперь, после окончания столь достойного учебного заведения?
– Что делать? – тоже шепотом переспросил тот. – Сгораю от любопытства.
– И только лишь? – Алеша испытывал сильное желание поцеловать девушку, но справился с чувством. – Будем строить железные дороги.
– Какие-какие?
– Же-лез-ные.
– Ой,