Город псов. Александр Валерьевич Горский
даже подумал, неужели решили достраивать? Потом гляжу, машины какие-то не те, – он кивнул на полицейский уазик, – не строительные. И тут, знаете, мне так любопытно стало, что я не утерпел, взял бинокль. У меня, видите ли, бинокль есть, вы не подумайте чего плохого, даже и не помню, откуда он появился.
– Бывает, – флегматично заметил Лунин. Он уже так замерз, что начал стучать зубами, несмотря на появившееся из-за разбежавшихся туч солнце.
– Верно, – подхватил толстяк, – так вот, стал я смотреть в бинокль. Как раз успел увидеть, как вы в котлован спускались. Хочу сказать, очень рискованно, очень. Я бы так не решился.
– Давайте по делу, – наконец не выдержал Лунин.
– Так мы как раз к делу и переходим, – заверил его толстяк, – дождь же как раз кончился, видно стало лучше. Машины-то полицейские я разглядел быстро, а вот над чем вы в котловане склонились, понял не сразу. Но понял, – мужчина торжествующе улыбнулся, – а потом, знаете ли, совершенно случайно повел биноклем в сторону и увидел, – толстяк неожиданно подмигнул Лунину и громко зашептал, – вам надо самому посмотреть, вас это очень, – он причмокнул губами и с явным удовольствием повторил, – очень заинтересует.
Одной рукой он протянул бинокль майору, а другой указал куда-то вверх. Илья не сразу понял, куда именно надо смотреть. Наконец, найдя нужную точку и немного подправив регулировки бинокля, он смог рассмотреть, на что именно указывает его собеседник.
Она тихо покачивалась на ветру, поворачиваясь из стороны в сторону, так, что Лунин никак не мог понять, открыты ли у нее глаза. Для чего ему была эта информация, он и сам не знал, но долго вглядывался в окуляры, пока наконец не увидел то, что было ему нужно. Ее глаза были закрыты, а лицо равномерно покрывали одинаковые, словно нанесенные безумным татуировщиком, узоры. Хотя конечно, никаких узоров не было. Это была сетка, обыкновенная рыбацкая сетка, в которую была замотана голова убитой. Сама эта сетка была накинута на стальной крюк возвышающегося над заброшенной стройкой подъемного крана.
– Ну как? – нетерпеливо полюбопытствовал толстяк.
Лунин опустил бинокль. Если бы он мог наблюдать себя со стороны, то увидел бы что вокруг глаз у него отпечатались бледные круги – следы, от окуляров.
– А я смотрю, вас такое зрелище не сильно удивило, – он с подозрением рассматривал мужчину.
– Да что тут особенного? – толстяк пренебрежительно махнул рукой, – я на такое каждый день смотрю.
– Это где это? – поднял брови Лунин.
– Так на работе, – пояснил мужчина, – я же на мясокомбинате работаю, обвальщиком. Ну мясо от костей отделяю.
– Я понял, – кивнул Лукин, – а чего вы не на работе-то? Вроде вторник.
– Так ведь отпуск, – улыбнулся толстяк, – отдыхаю. Вот завтра, если потеплее будет, на дачу поеду. У вас, кстати, есть дача?
– Сергей, – отвернувшись от толстяка, Лукин поманил к себе Ракитина, – нам крановщик нужен.
– Кто, крановщик? – не понял Ракитин, – зачем?
– А вот товарищ