Брод через Великую реку. Книга 2. Юрий Глебович Панов
с собой.
Но молодой человек, весело отшучиваясь, шёл дальше и не особенно обращал на эти знаки внимания. Он торопился к другу, приехавшего сегодня, которого давно не видел.
– Мишка, чёрт пузатый! Ты где ходишь? – встретил его у дома старый друг, сын горнозаводчика Пантелеева. – Да-а, давненько мы с тобой не виделись. Ко мне такие местные барышни пришли! Пойдём скорее, познакомлю!
– Володька, паразит окаянный! Ты нисколько не изменился! – довольно хмыкнул Михаил. И добавил. – Всё по барышням столичным шастаешь?
– Я, думаю, тебе уже давно пора бросить своих милых потаскушек и переключиться на более серьёзную рыбу! – парировал Владимир, улыбаясь.
– Ну, я, думаю, это никогда не поздно… – грустно заметил Михаил и невольно вспомнил отца.
Четыре года прошло, как уехал отец. Злость прошла сама собой: встречи с девушками открыли ему новые чувства, о которых он и не подозревал. В какой-то степени он теперь уже начал понимать отца, но до конца ещё простить не мог. Возможно, и потому, что тот ни разу не написал ни одного письма. Из скупых разговоров Алексея с матерью он невольно сделал вывод о том, что дела отца идут плохо. И даже был рад этому. – Так ему и надо!
В доме Пантелеевых было всё, как в модных домах Полевского, где хозяева торопились не сильно отставать от столичной моды. На диване сидели две молодые барышни в светлых однотонных платьях.
– Прошу любить и жаловать моего лучшего друга Михаила Дубовцева! – представил Владимир своего гостя барышням. – Это Ольга Строганова, а это Нина Муралина.
Первой ему подала руку Строганова и присела.
– Стройна, холодна и хороша… – Михаил слегка пожал руку светловолосой девушке среднего роста с утонченными чертами лица, невольно отмечая её достоинства и недостатки. И почему-то про себя добавил. – Как статуя…
Вторая была более живая: она не только подала руку, но и искренно улыбнулась ему без всякого приседания. И тут же смутилась
– Эта поживее будет, пожалуй. И попроще! – он улыбнулся в ответ голубоглазой и темно-русой девушке, пожимая её нежную руку. – Живая полняшка. Как наши девушки! Ишь, как смутилась… Чему это, интересно?
Михаил сделал глазами знак хозяину, как бы спрашивая. – Скажи, которая твоя?
И тут же получил ответ, который больше всего устраивал: «Строганова». Для подтверждения своих слов, он подхватил Ольгу и увёл в сторону, о чём-то начав ей рассказывать живо и весело. Было видно, что такое общение этой девушке нравилось.
Вздохнув незаметно и присев на освободившееся место, тихо и просто спросил. – Ты, какие конфеты любишь? Мне, кажется, вон там, в вазочке, лежат неплохие конфеты!
От такого вопроса Нина вспыхнула, как спичка: она уже не раз посматривала на эту вазочку, старательно пряча свою любовь к конфетам. Вопрос Михаила застал её врасплох. Стало необходимо немедленно решить, что важнее – манеры или конфеты. Сглотнув слюну, она, разом выпучила глаза, поняв, что её каким-то образом разоблачили, сдалась на милость победителя, и тихо выдохнула. – Ага…
Михаил, с удовольствием отметив,