Рыцарь пустыни, или Путь духа. Генри Райдер Хаггард
терпеть, живя в сельском доме.
Он намеревался прочесть некий комментарий к Корану, если конечно возбужденное состояние ума позволит ему это сделать, ибо он любил приобретать разнообразные знания, особенно, если те касались Востока, его древностей, религии, исторических событий, – что, как мы помним, наводило на Эдит скуку. Увы, его превосходный план по использованию свободного времени был сорван хозяйкой дома: узнав у мрачного дворецкого, возвращавшегося с пустой чашкой, его местонахождение, леди Дэвен пришла расспросить его о причинах имевшего место днем на охоте несчастного случая. Руперт в свойственной ему сухой, деловитой манере изложил факты, постаравшись свести вину Дика до минимума. Впрочем, при всей своей флегматичной внешности, леди Дэвен оказалась догадливой и тотчас поняла, что произошло.
– Ах! – воскликнула она. – Снова этот Дик со своими уловками! Я не люблю Дика. Неприятный тип, тщеславный, падкий до удовольствий, лишь бы только не трудиться. Как это сказать по-английски? Ага, вспомнила: прихлебатель! Он, как та фальшивая монета, которую сразу не отличишь от настоящей; а еще он, как и его светлость, страшный безбожник (она всегда называла своего мужа «его светлость»), но только без его мозгов. И причина его пороков не в силе воле, а в ее слабости.
Руперт посмотрел на нее, не зная, что на это ответить.
– Ах! – продолжала леди Дэвен. – Вижу, вы смотрите на меня. Вы как его родственник наверняка думаете, что я, его жена, жестока к его светлости, но – mein Gott! – кто может быть к нему жесток? Он тверд, как железо, и не привык, чтобы ему перечили. Ужасный человек!
– В таком случае, – спокойно спросил Руперт, – почему вы вышли за него замуж?
Она посмотрела на него, затем на огромную, унылую комнату, уставленную книжными полками, в которую никто никогда не заглядывал, кроме горничных, затем поплотнее закрыла за собой двери и ответила:
– Я скажу вам, Руперт, ибо вы честны, вы думаете так же как и я, и, как и я, верите в Бога и Господне воздаяние. У себя в стране я родилась в хорошей семье, более древней и знатной, нежели любой из вас, что лишь вчера сколотили состояние, торгуя пивом. Но после того как мой отец погиб на войне, мы обеднели, моя мать и я, поэтому когда старая и богатая леди Ходжсон, которая по рождению тоже немка и друг нашей семьи, пригласила меня пожить у нее восемь месяцев в каждом году и даже платила мне за это, я и приехала. Затем я познакомилась с его светлостью. Узнав, что большую часть моего жалованья я отправляю матери, и что в отличие от модных английских дам у меня иные взгляды на многие вещи – например, на детей, он после смерти ее милости начал ко мне присматриваться.
Наконец однажды он сделал мне предложение. Я ответила решительным «нет», ибо всегда сомневалась в этом человеке. О, как же он был умен! Знаете, что он сделал? Зная, что я выросла в религиозной семье, он заявил, что его терзают сомнения, и что единственная причина, почему он хочет на мне жениться, заключается в том, что, по его убеждению, я смогу подарить покой его душе и вернуть его в