Понедельник. №7. Наталья Терликова

      Мой дом давно лишен тепла.

      Его последняя надежда

      Покинула. Изнемогла

      Остывшая в обидах нежность.

      Где музыка моей души?

      Аллегро смелого раскаты?

      Ужели продан за гроши

      Тот, что бесценен был когда-то?

      Дом слышал торжество органа,

      Томленье скрипки по ночам,

      А на рассвете, утром ранним

      В нем альт застенчивый звучал.

      Прозрачной глубине кларнета

      Игривый вторил менуэт,

      Но, видно, наша песня спета,

      Вконец разладился дуэт.

      И дом замолк. Лишь тишина

      Собой заполнила пространство.

      Чуть слышно лопнула струна

      Незавершенного романса.

      Рояль закрыт. Теперь ему

      Упругой трелью не разлиться.

      Тебе известно одному,

      Как это все могло случиться

      В далекой, полупризрачной стране,

      В спускающихся сумерках морозных

      Две сросшиеся тени на стене,

      Чай на столе и блюдечко с пирожным.

      И ненатужный тихий разговор,

      Текущий плавно, как мурчанье кошки,

      В холсте оконном вычерчен узор,

      Подтаявший и сбившийся немножко.

      Снаружи, с опустевшего двора,

      Звук раздается нервно-жестковатый.

      И фонари ожили до утра,

      И бодрый дворник снег скребет лопатой.

      Из легкой ткани мягкий абажур

      Склоняется поникшей головою.

      Вот-вот и я смогу, и вслух скажу,

      Зачем я здесь сейчас вдвоем с тобою.

      Живая, словно выдох на стекле,

      Любимая, как ветер парусами,

      Я плачу первый раз за много лет

      Над той судьбой, что выбрали мы сами.

      Ты думаешь, так можно все решить,

      Одним рассудком и усильем воли,

      Три жизни взять – и враз перекроить,

      И на развалинах дворец за день построить?

      Не мне тебя винить и осуждать,

      Я с болью эти годы представляла,

      Как ты один в холодную кровать

      Ложишься, накрываясь одеялом.

      Как нелегко тебе порой заснуть,

      Ты много куришь, бродишь по квартире,

      И сердце ноет так, что не вдохнуть,

      И ни души вокруг и в целом мире.

      Обрушится тоска – не убежать!

      Ей ревность-пересмешник вторит эхом..

      Устав терпеть и безнадежно ждать,

      Ты полублизкого приводишь человека.

      И каждый вечер на исходе дня

      Рукой жены налитый чай из кружки

      Ты будешь пить – и вспоминать меня,

      А ночью