Великое однообразие любви. Аркадий Драгомощенко

      долгие белые лестницы

      белые улицы

      на ветке белое платье

      девушка забавляется с лягушонком

      выцветшие рукава

      пустые

      белые

      лестницы

      ступени гулкие

      цепи следов

      воскресение

      полдень

      рассыпалось яблоко

      рассыпался рот

      едва заметная тень

      слетела с земли

      солома горит

      тлеют черные сучья

      как печет солнце

      еще один такой день

      и я с другом

      пойду по полям

      шаркая безмятежно подошвами

      пойдем по полям

      веселье, веселье!..

      …Негромко говоришь – прощай.

      Мост над стремниной лета, над ливнем.

      Прощай, – говоришь тополиным побегам,

      шелковице за белым забором

      и улице,

      А сам толком не знаешь –

      К кому обращен этот шепот.

      Прощай, говоришь снам, в которых

      ты появилась…

      О какой странный сон вырос над нами!

      Крыло и звезда были незримы тогда.

      Впереди мерно машут крыльями птицы:

      Дрозды, чибисы, дикие гуси.

      Невесомость полнит тела, зрачок

      разрывает безмерность отчаянья –

      Всего не увидеть.

      Вскипает вода, трепещут кроны деревьев,

      Раздвигается мир до пределов, доселе

      неведомых

      ни нам, ни ему самому.

      И, точно шепот твой, в безмерности

      солнечного луча

      танцует бледная паутина,

      предваряя милосердие льда.

      Какой странный сон раскинулся над нами

      тогда.

      Зима уже давным-давно,

      да снега нет

      И пусто небо.

      Лишь перья сизые прозрачных облаков

      колышутся дремотно над заливом.

      Залив в цвету смятенных голосов!

      Так слышали: начнется день

      и птица возвестит его начало.

      Сколь ясно все!

      Безгласны руки, воздух,

      Как тонко серебрится здесь гранит.

      Пусть будет так, как сказано –

      Вначале птица. Зашевелится тень потом

      в зрачке,

      И день великий без конца и края

      сольется с пустотой зимы.

      на второй день снегопада

      я вспомнил

      окно в другом доме

      и так же тихо почти у глаз

      проносился снег

      так все несложно и просто!

      прах огоньков у стекол чужих

      мотылек на груди

      голова, склоненная к белому трепету

      все невероятно понятно –

      последовательность, недоступная разуму –

      я