Дом мистера Кристи. Влада Ольховская
серьезно считаешь, что это возможно? – поразился Леон. – Что кто-то мог убить трех человек, хотя на самом деле нужна была только одна смерть? Это невозможно!
– Возможно, и убивают порой куда больше, чем трех человек. Да и наш маньяк, скорее всего, еще не остановился… Есть вероятность, что он еще не убил ту жертву, которая на самом деле ему нужна! Или все это не ради убийства, а ради похищения Дениса Гордейчика, мальчика ведь не нашли. Есть у меня и третья версия: у этого убийцы свой мотив, личный, и мы его никогда не поймем, пока не узнаем об этом человеке все. Но третья версия, как видишь, пока нам ничего не дает, первая мне кажется слишком демонстративной, поэтому сосредоточимся на второй.
– Что именно ты предлагаешь?
– Изучим всех трех убитых внимательней, – ответила Анна. – Но уже не как жертв маньяка, а как женщин, которых кто-то хотел уничтожить, не важно, по какой причине. Может, так и доберемся до истины!
Он не сказал ей, что время истекает – у них оставалось все меньше шансов вернуть Дениса живым. Анна и сама это понимала. Но знала она и то, что мальчик пропал без следа, им просто негде его искать. А значит, нужно сосредоточиться на убийце – и на всех ошибках, которые он мог допустить.
Маньяк-подражатель – это уже серьезная угроза. Но маньяк, который даже не маньяк и действует непонятно ради чего, – совсем уж экзотическое насекомое, та дрянь, что неожиданно выползает на свет, распугивая всех вокруг, и неясно, что с ней делать.
Впрочем, мотив, каким бы он ни был, не делает убийства лучше или хуже. Люди все равно умирают, и от того, что их смертями, возможно, прикрывают другое преступление, легче не становится. В этом чувствовался какой-то чудовищный цинизм, и нужно было побыстрее придавить эту тварь, пока не пострадал кто-то еще.
Вот только преступник для них пока был незримым образом, скрывавшимся за подставленным им Вячеславом Гордейчиком. Поэтому Анна, как всегда, была права: им нужно было унять гнев и действовать спокойно, изучая одно дело за другим, от первого к последнему из известных им.
А первой была Алина Кисловская.
После ее смерти прошло уже несколько месяцев, и Леон был уверен, что место преступления потеряно навсегда. Но все оказалось не так просто: после убийства девушки квартира, которую она снимала, приобрела печальную известность. Мало кто готов был ложиться спать там, где лежал труп! А хозяйке хотелось долгосрочных жильцов, а не визитов на пару суток. Поэтому когда одна из подруг Алины предложила снять квартиру, хозяйка с готовностью скинула цену. Расчет был простой: пусть полгода тут поживет обычная студентка, хотя бы затраты покроет и за квартирой присмотрит, а к лету история забудется, можно будет найти более обеспеченных арендаторов.
Эта подруга, Марина, была единственной, кто согласился им помочь. Родители Алины были многодетными алкоголиками – из тех, что рожают не из любви к детям, а потому, что забыли вовремя купить презервативы. Они, казалось, даже не заметили потерю одной дочери. Алину они не