Два сына одного отца. Марина Болдова
не буду ему в паспорт заглядывать.
Маринка открыто посмотрела на мать. Во взгляде совсем не было вызова – «вот, мол, я какая». Была твердая убежденность в своей правоте. «А ничего я не сделаю, если она вот так возьмет и уйдет к какому-нибудь… Беркутову! Мне только останется принять «зятя» и молчать». – Неожиданно эта мысль причинила ей почти физическую боль. Галина даже на миг зажмурилась.
– А если дети появятся?
– Дети? Катька уже сделала аборт и пока заводить ребенка не собирается. Но я с ней не согласна. Однажды тетя Ляля мне сказала, что душа ребенка сама выбирает себе маму и папу, и эти люди должны обязательно встретиться. Быть им дальше вместе или нет, это уже их выбор. Но грех в том, чтобы не дать возможности воплотиться душе ребенка. Я не хочу грешить. У меня ребенок обязательно родится, а будет ли он расти с отцом или нет, это уж как получится.
Маринка, о чем-то задумавшись, отвернулась к окну.
«Вот так врывается чужой человек в твою жизнь и все ломает, – подумала Галина о Беркутове. – На самом-то деле он не виноват. Даже, можно сказать, помог много нового узнать о дочери. Так бы и считала ее несмышленышем. После смерти Юрки с ней толком и не говорила ни разу. А ведь она безумно любила отца! Он для нее опорой был, идеалом мужчины. Тогда непонятно, чем ее Беркутов так зацепил? Он же совсем другой! Солдафон неуклюжий!» – к Галине вновь вернулось раздражение.
– Мамочка, ты папу никак забыть не можешь, да? – Галина почувствовала дыхание дочери у себя на щеке. Маринка стояла рядом, обняв ее за талию и положив голову ей на плечо. Она уже давно переросла мать на десяток сантиметров.
– Да, Мариш, не могу.
– И поэтому ты так среагировала на Егора Ивановича? Я заметила, как тебя перекосило, когда он сел в папино кресло. Прости, но это глупо. Он не плохой, мам, поверь. Просто чужой. Да и потом. Ведь совсем не обязательно, что он будет к нам ходить в гости, правда? Не было б необходимости, он бы и сегодня не пришел. А ты его буквально вытурила. Что он о нас подумал?
– Ну, что он там себе подумал, мне все равно.
– Если все равно, что ж ты так нервничаешь? – Маринка хитро прищурилась и быстро вышла из кухни.
«И правда, что это я?» – Галина, словно не узнавая себя, бросила вороватый взгляд на зеркальную дверцу буфета. На нее смотрела раскрасневшаяся смущенная женщина.
Глава 9
Ей раньше нравилась ее комната, окно которой выходило не во двор, а на шумную улицу. Она спокойно засыпала под звуки ночного города: голоса поздних прохожих, сигналы редко проезжавших машин. Но с некоторых пор Маринка полюбила полную тишину. Посторонние звуки мешали ей вспоминать перед сном то, что было днем. А были у нее свидания с любимым мужчиной, страсть, объятия и… Теперь, когда воспоминания обрывались от резкого уличного звука, она раздражалась. Вскочив с кровати, захлопывала раму окна и быстро ложилась, пытаясь поймать ускользающее видение.
Только позже стала понятна причина столь сильного раздражения…
Маринка лежала на своей кровати