Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии. Валерий Лейбин
желание быть невиновным в состоянии Ирмы), переживания Фрейда в связи с последствиями сделанной Флиссом операции Эмме Экштейн нашли свое отражение в сновидении об инъекции Ирме. Но Фрейд не упомянул о них при толковании данного сновидения, хотя признавался в том, что в его анализе есть пропуски.
Как бы там ни было, но сон об инъекции Ирме и соответствующее толкование его воспринимались Фрейдом в качестве важной вехи в его поиске новых путей к познанию внутреннего мира человека.
Несколько месяцев спустя после публикации «Толкования сновидений» в письме к Флиссу от 12 июня 1900 года Фрейд в полушутливой форме спросил его о том, не думает ли тот, что когда-нибудь на том месте, где ему приснился сон об инъекции Ирме, на мраморной доске можно будет прочитать:
«Здесь 24 июля 1895 года
доктору Зигм. Фрейду
открылась тайна сновидения».
Полушутливое вопрошание Фрейда было, конечно, игрой его воображения, и он мог себе позволить некоторую фантазию, свидетельствующую, впрочем, о том, какое большое значение он придавал сну об инъекции Ирме и тому анализу его, которое он дал в «Толковании сновидений».
Шутка шуткой, но впоследствии его фантазия воплотилась в реальность. Восемьдесят два года спустя, после того как Фрейду приснилось данное сновидение, 6 мая 1977 года на фасаде замка Бельвю действительно появилась памятная мраморная доска, дословно воспроизводящая то, что было некогда игрой воображения основателя психоанализа.
Нельзя сказать, что после приснившегося Фрейду знаменательного сна он с головой окунулся в снотолкование. Понадобилось по меньшей мере два-три года, прежде чем он приступил к работе над своим фундаментальным трудом «Толкование сновидений». Промежуток времени между 1895–1898 годами был заполнен интенсивной исследовательской и терапевтической деятельностью, в процессе которой Фрейд многого достиг.
Эдип
На выпускном экзамене в гимназии в 1983 году Фрейд переводил с греческого языка фрагмент из трагедии Софокла «Царь Эдип». Во время пребывания в Париже с целью прохождения стажировки у Шарко он смотрел в 1885 году в «Комеди Франсез» постановку этой трагедии, где роль Эдипа играл Муне-Сюлли.
Двенадцать лет спустя, излагая результаты самоанализа, в письме Флиссу Фрейд упомянет «Царя Эдипа», а в работе «Толкование сновидений» даст развернутую трактовку трагедии Софокла. Позднее его размышления о «Царе Эдипе» перерастут в концепцию эдипова комплекса, которая станет сердцевиной психоаналитического понимания неврозов, развития человека и культуры.
Согласно древнегреческому мифу, судьба Эдипа была таковой, что он оказался как бы без вины виноватым. Оракул предсказал, что фиванский царь Лай падет от руки своего еще не рожденного сына. После того как царица Иокаста родила мальчика, его отвезли в горы, связали лодыжки (отсюда имя Эдип – стреноженный), бросили и обрекли на смерть. Нашедший мальчика пастух передал его коринфскому царю Полибосу, который