Чернолунье. Свобода для заключённого. Дарья Шварц
даже стало её немного жаль, пока он не вспомнил, что эта девчонка хотела с ним сделать. Вся жалость мигом улетучилась.
Больно же бьют её костлявые кулаки, а особенно ноги, удивительно, что такие сильные, с виду-то не скажешь…
Он пихнул её коленом в бедро, чтоб не расслаблялась, не хватало ей ещё уснуть. Она замычала, разлепив усталые веки.
– Не спать! – скомандовал Дай. – Я тебя до станции волоком тащить не собираюсь.
– Не сплю я… – хрипло отозвалась она, головокружение только начинало проходить.
Похоже, Даймонд действительно не рассчитал силу и приложил её слишком сильно. Давно не дрался с быстрым противником. В столице все его последние оппоненты были слабоваты и неповоротливы, а тут такая скорость, такая прыть! Точно она циркачка-акробатка. Только и успевай уворачиваться да отражать непредсказуемые выпады. Разгорячился, разозлился, забыл, что дерется с девчонкой. Даже стыдно стало: такой боец, а… девушка. И если бы он не применил этот коварный захват, на который сам недавно попался в тренировочном бою, возможно и не победил бы.
– Ты хорошо дерёшься, – спокойно сказал Дай и попытался перехватить её блуждающий взгляд, – для девчонки.
Она перевела на него свои чёрные проницательные глаза. Дай подивился, какие же они необычные, притягательные. Смотришь в них и с трудом можешь отвести взгляд. Казалось, радужка и зрачок слились воедино, и, всё больше вглядываясь и пытаясь отделить одно от другого, сам не замечаешь, как проваливаешься в бездну. И не имеет больше значения ни время, ни пространство. Бездна поглотила тебя: твоё тело, твою душу, твою суть.
«Глаза, в которых можно утонуть», – подумал Дай и тряхнул головой, отгоняя наваждение.
Лилит прищурилась.
– Ты тоже не плох… для мальчишки, – самодовольный однобокий оскал наполз на её лицо. На левой щеке появилась ямочка. Лилит выглядела как шкодливый волчонок, растрёпанный и ухмыляющийся. Вот только глаза её не смеялись.
Дай сразу это заметил. Ему были знакомы эти «неулыбчивые» глаза, ведь у самого такие же. В замке ему часто твердили об этом. Точно грусть оставила свой нестираемый отпечаток в его сердце.
Трагедия…
Она задела многих жителей замка, отразилась на судьбе каждого. Но больше всех от неё пострадал маленький сероволосый слуга, чья жизнь после этого дня перевернулась с ног на голову. Маленький мальчик, не сумевший защитить то, что было ему дороже всего.
Улыбка давалась Лилит с трудом, она поморщилась, но продолжила улыбаться, хоть уже и менее самодовольно.
Дай вздохнул, но тоже улыбнулся, правда слабо и снисходительно.
– Надо же! – удивилась Лилит. – Ты умеешь улыбаться, а не только ворчать!
Дай насупился и, бесцеремонно схватив её за шкирку, поставил на ноги.
Лилит зашатало, но она быстро вернула равновесие. С недовольным лицом она почти уже заковыляла к выходу, но вдруг остановилась, резко обернулась.
– Мы забыли