Нерадивая дочь. Лариса Джейкман
но чистенько. Но мысли разбегались в разные стороны и в кучу не собирались.
– Танька, ты что ли? Гляньте на нее, люди добрые, красота неземная. Привет, подруга! – услышала она зычный голос и резко обернулась.
Рядом с ее столиком стояла в пух и прах размалеванная девица в мини-юбке, сапогах выше колен и в бежевом клетчатом плаще, который для окружающих должен сходить за крутой от фирмы Барберри. В руках блестящая черная сумка от совсем неизвестного дизайнера.
Татьяна растерялась. В первую минуту она девицу не узнала, но, когда та бесцеремонно уселась за ее столик и закинула ногу на ногу, сверкнув дырой на колготках, она тут же вспомнила ее.
– Женька! Привет, прости, не узнала.
– Ну еще бы! – гордо сказала та. – Я три месяца, как откинулась, а уже и не узнать. Прикинь!
– Женя, потише. Не надо, чтобы о такой красотке думали плохо. Пусть считают, что ты светская дива, – слукавила Таня, но это не возымело большого действия, так как Женька опять возопила:
– Тю, да мне как-то фиолетово, кто и что считает. Главное, чтобы не обсчитывали, – сострила она и зычно захохотала.
Наконец девица успокоилась, притихла и заказала чашку капучино и бокал красного вина.
– Ну рассказывай давай, где, что, с кем? – поинтересовалась она, сделав большой глоток и ополовинив бокал с вином.
Татьяна робко поделилась новостями, рассказала, что живет с братом, работает в магазине бухгалтером.
– Не хило, – заключила Женька. – А я нигде не работаю. Живу пока с родаками. Батя дальнобойщик, маманя пивом торгует, денег у них куры не клюют. Сиди, говорят, Женька, и не высовывайся. А то опять куда-нибудь вляпаешься, – и девица снова загоготала на все кафе. – Я-то первый раз по малолетке попала. Киоск мы грабанули, моя маманя рядом с ним работала, а они ее гнали, а точка клевая была. Ну мы и решили этих жмуриков наказать. Разгромили их, пиво, сигареты позабирали, а их паленую водку всю дочиста переколотили. Но попались. Бывает.
– И что теперь собираешься делать? – спросила Татьяна, чтобы сменить тему разговора.
– Замуж иду, – не замедлила с ответом Женька. – Мужик у меня появился. Папашин напарник, но молодой, еще и сорока нет. Вот, шмотки мне привозит, все заграничное, прикинь!
– Да я уж вижу, – сказала Татьяна и, допив свой чай, собралась было уходить. Но Женька остановила ее.
– Слушай, я помню ты в тюряге говорила, что твой брат каким-то старьем торгует. У моей мамаши иконка завалялась, так, дрянь вещица. Но может он взглянет? А вдруг ценное чего. Не подсобишь по старой дружбе?
– Я не знаю, Женя. Я спрошу.
– Ну вот и славненько. На вот мой телефон, позвони, я подгребу.
И Женька написала на салфетке с вишнями номер своего мобильного телефона, предварительно вытащив его из сумки и продемонстрировав Татьяне, как редкую реликвию.
– Мой ссыкун подарил, – прокомментировала она и добавила, – он росточком-то