Селлтирианд. Путь скитальца. Александр Петрашов
подобно беспокойным волнам, омывали силуэты торопливых странников, поглощая их с головой, чтобы потом вынести их наружу, к меркнущему свету заходящего солнца.
Тихая Заводь
Молодая призрачная луна, потянувшись вслед за последним размытым отблеском заката, словно тающим снегом укрыла серебряным свечением буро-зеленые холмы, придав таинственности этому угрюмому миру. После долгих часов изнурительной ходьбы Эйстельд заметил, что в отдалении очередной склон сходил как-будто на нет, и вместо холмов начали проступать нечеткие контуры первых признаков заброшенного селения.
Друзья приблизились к покрытой мхом и лишайниками плетенке, за которой можно было разглядеть покосившиеся лачуги, черные и кривые вешала для рыболовных сетей, остатки спутанных и развиваемых порывами ветра снастей, что походили на редкие пряди седых волос. Тут и там сиротливо жались друг к другу старые лодки с прогнившими бортами, наполовину занесенные мокрым песком и тиною.
Решив немного передохнуть, Эйстельд расположился за небольшим валуном, прямо у края едва заметной тропы, которая была почти полностью укрыта слоем воды и грязи. Рядом неслышно опустился Гелвин. На покосившимся указателе, что был в нескольких ярдах от их временного укрытия, вглядываясь в почерневшее от старости дерево, он прочел:
Тихая Заводь.
– Слишком уж тихая, – заметил Эйстельд, – быстро же туман и сырость справились с остатками некогда оживленной деревни и торгового узла. Еще во времена моей молодости здесь устраивали такие гуляния да чествования духа озерного, что народ с десятков лиг вокруг собирался.
– В твоей молодости… – усмехнулся бальтор. – Когда я только начинал странствовать и был куда моложе своей первой секиры, деревеньки этой и не существовало вовсе, как и самих болот. Но крепость уже тогда стояла очень древняя, и у ее подножия гулял ветер и страх. Я все задавался вопросом: как вообще кого-то могло угораздить селиться и обустраивать жилье в ее тенях?
– Кому дело было до каких-то там древних развалин, когда под ногами была плодородная земля и озеро, в котором рыбы было больше, чем воды? Все, что было связано с этой крепостью, кануло в лету. Только Хранители и помнили фрагменты всей истории. А простому люду теплый дом да наваристая уха за столом были куда важней всех этих забытых легенд. Вот и селились, процветая со временем.
– Теперь-то всю эту картину процветающей никак не назвать. Крепость хоть и забыта, но до спокойствия ей далеко. Видно, веселье и смех с гуляниями у себя под боком она долго терпеть не могла.
– История Великого Клыка тянется из самых древних времен, и стоять крепость будет до тех пор, пока жив ее создатель. А судя по последним событиям, он набирает силы, готовясь извести куда больше селений, чем пару рыбацких домишек у собственного порога.
– Но пока это только предположения, –