За службу и храбрость. Священники – кавалеры ордена Святого Георгия. Неизвестные страницы. Константин Капков
отца Иова, примем во внимание то, что говорилось выше про взаимоотношения офицеров командного состава и военного священника. Вполне возможно, что поведение священника-дворянина, к тому же окончившего сильное учебное заведение, отличалось от привычного. Впрочем, в игре на скрипке и посещении «разных собраний» могло не быть ничего зазорного. Если визиты и впрямь носили предосудительный характер, командир мог бы описать это в менее расплывчатых характеристиках. «Срамные песни» также вполне могли оказаться метафорой. Командиру полка, привыкшему свысока покрикивать на подчиненных, неожиданный отпор мог показаться дерзким, поскольку от обычного священника едва ли можно было ожидать что-либо подобное. Но отец Иов был не просто дворянином, он был малороссом, и больше того – поляком. Поляки же славились своим свободомыслием и гордостью, а также особой щепетильностью там, где можно было усмотреть проявление неуважения к собственной персоне. К тому же дворяне-священники, хотя бы и разорившиеся, имели больше гражданских прав, чем рядовые представители духовного сословия.
Надо заметить, что Малороссию в значительно меньшей степени затронули постоянно проводимые правительством унизительные «разборы» с целью записи «излишков детей» духовенства в податное состояние или рекруты. В такие излишки попадали те, кому по штатам не хватало места на «духовной» службе. Западная часть России вообще жила по иным канонам по сравнению с центральными областями. Сказывалась и близость Европы, и своя история. Это не могло не наложить отпечатка на характер отца Иова.
Интересно также замечание священника, что он «ученый» (в центральной России священники с хорошим образованием встречались гораздо реже) и «воспитанник государственный», а не церковный. В этом виден взгляд духовенства того времени на Святейший Синод как на ведомство православного исповедания, а на себя – как на государственных служителей по этому ведомству.
Вернемся, однако, к отцу Иову. Очевидно, его манера держаться вызывает раздражение не только у командира. Следующую жалобу благочинному пишет майор Чудинов. Он применяет другую тактику и решает атаковать белую ворону со стороны непосредственных обязанностей. Проявляя исключительное радение о духовном окормлении воинов, он пишет, что священник «очевидно, не успевает провести таинство исповеди и причастия во время Великого поста для всех чинов полка». Возможно, это прошло бы мимо священноначалия, но, к несчастью, вскоре после этого Каминский не успевает вовремя сдать отчет благочинному о работе за 1826 год. А отчет – дело серьезное, и инцидент доходит до обер-священника П.А. Моджигунского. Над Иовом сгущаются тучи – в полковую церковь посылается ревизия.
Однако, ревизия не выявила нарушений. Отец Иов отправляет благочинному должный отчет, объясняя задержку болезнью. Он не опускается до объяснений по поводу игры на скрипке и «распевания срамных песен», а прямо отсылает за справками к третьей стороне: «Советую расспросить о поведении моем