На исходе последнего часа. Фридрих Незнанский
спросил хрипло:
— Братцы, че я наделал?
Алкаши долго выходили из ступора. Петя повторил свой вопрос несколько раз, даже высказал кое-какие предположения, даже подергал алкашей за рукава, но они только открывали беззвучно рты, пока наконец один из них, поселковый дурачок Кепка, не загудел, не замахал руками, расплескивая портвешок, и не спрятался за спины остальных.
— Ты ж того, — выговорил наконец кто-то. — Теперь, значит, по наши души?
Этот ответ мало чего внес в дело прояснения ситуации.
— Чего — я? Убил кого? — спросил Петя.
— Не… Ты сам… Ты ж того… Трах-бах…
В этот момент диким голосом завизжала Валька, которая наконец пришла в себя:
— А-а-а-а!.. Покойник! Помогите!!!
Она тыкала пальцем в Петю и повторяла свою ахинею на разные лады.
Петя снисходительно улыбнулся:
— Валюха, мать твою за ногу, это ж я просто в известку свалился. Какой же я покойник?
— А-а-а!!! Разговаривает!!! — визжала продавщица.
Петя понял, что известка скорее всего ни при чем.
— Тихо!!! — гаркнул он что было мочи. — Молчать всем!
Валька замолчала.
— А теперь объясните мне популярно: почему мое лицо вас так настораживает?
Известно, что состояние похмелья делает наши речи весьма изысканными.
— Т-ты ж помер… — ответила Валька уже вразумительнее. — Грохнулся на вертолете.
Улыбка снисхождения сползла с лица Пети. Смутные его мысли стали укладываться в стройную картину.
«Мать твою за ногу! Я ж должен был сегодня лететь в Златоустовск! Почему же я здесь? — было первое, что отчетливо вспомнил Петя. — Ну точно — груз золотишка надо было везти. Как раз от этих ребят с приисков. Но я здесь. И все считают, что я помер. Это выходит, что…»
Петя дико огляделся по сторонам.
Дело в том, что как раз Серега Дегтярев выручил Петю. Он зашел к Пете ранним утром и, увидев друга в состоянии неструганой доски, сказал:
— Ясно, командир. Полетим без тебя.
«И я остался спать. А Серега полетел…»
— Так я же живой! — закричал Петя. — С чего вы, братцы, взяли, что я помер?
— Так грохнулся твой вертолет, — уже окончательно поставила точку над «и» Валька. — Час назад сообщили…
Теперь и известка была ни к чему — Петя стал бледнее смерти.
Вместо него, вместо гада-алкаша Петьки Осколкова, погиб его друг, самый лучший человек на земле, — Серега Дегтярев!!!
Московские гости
— Жизнь прекрасна и удивительна, — уныло бубнил Турецкий. — Удивительна. И прекрасна.
Шквальный ветер не давал вертолету ни секунды покоя. А сильная облачность заставляла «Ми-8» искусно нырять стрекозой вверх-вниз, выискивая прозрачные коридоры, и иногда лишь чудом не задевать верхушки скал. Казалось, пилот нимало не заботился о том, что чувствуют при этом пассажиры. Впрочем, он думал в тот момент лишь о собственной жизни, а пассажиров это должно